Денис Котик и царица крылатых лошадей

Зорич Александр

— Вроде холодильников? — спросил Коля.

— Ньет холода. Просто — не портится и все. А тьеперь можете закрыть дферцы, я хочу поспать часок-другой.

История третья. «Ура, мы будем волшебниками!»

После того, как посуда была убрана, а вафельный торт и целый поднос закусок спрятаны в волшебный буфет, Максим признался, что он сам не прочь поспать «часок-другой» по примеру «Алхимика».

— Вообще, почему бы нам всем не отдохнуть?

Как говорится, «после сытного обеда по закону людоеда полагается соснуть!», — позевывая, сообщил он.

— Дома не наспался?! — взвился Коля. — Ты что?! Тут столько всего интересного кругом творится! А мы еще ничего не видели!

— Да насмотримся еще вдоволь… Времени полно…

— Вот лентяй!

— Это точно. Но если хочет спать — пусть спит, — примиряюще сказал Денис. — Дело хозяйское. А мы гулять пойдем. Влада, ты с нами?

— Конечно!

И правильно. Айда за мной!

— Ну и идите… — проворчал Максим. — Очень надо… Можно подумать, это все взаправду… Так я и поверил… Гипноз один!.. Хотя и вкусный…

Он потянулся, сладко зевнул и поплелся на второй этаж, где находилась его комната.

А Денис, Влада и Коля вышли на улицу, залитую солнечным светом.

Из двух других домиков вышли на прогулку еще пятеро ребят. Один из них хрустел большущим куском вафельного торта.

Другой задумчиво жевал раусшмейсер. Причем, судя по его обреченному виду и размерам оставшейся части бутерброда, ребята в том домике все-таки пожадничали и заказали «большие».

Какая-то девчонка с косичками несла свернутый из тетрадного листа кулек, в который были навалены сырные кубики с бананом и киви.

Она то и дело отправляла в свой и без того набитый рот новую порцию снеди.

Видать, и другие домики располагали своими горшочками-самоварами. И там наверняка тоже отметился маэстро Кубеллан, чтобы замолвить перед горшочками словцо насчет бесплатного обслуживания.

Только вот явно не нашлось в этих домиках еще одной Влады, которая проследила бы за «правильностью» обеда. Кое-кто предпочитал уплетать свою порцию на ходу.

Ребята приветственно помахали соседям.

— Приятного аппетита! — крикнула Влада.

— Спасибо! А вы что — не ели? Хотите, поделюсь бутербродом? — предложил мальчишка с большим раусшмейсером. В глазах его вспыхнула надежда.

— Нет-нет, спасибо, мы уже пообедали, — хихикнул Денис.

Мальчишка безнадежно махнул рукой:

— Не хотите — как хотите… Меня, кстати, Володей зовут.

— А меня Спицына. То есть Люба. Люба Спицына, — кое-как прожевав, сказала девочка с кульком.

Ребята тоже представились.

— Берендея Кузьмича не видали? — осведомился у них Денис.

— Не-а, — замотала головой Люба. — Заходил только какой-то магистро.

— Маэстро, — поправил Володя.

— Ну да, на Оле Лукойе из мультика

похожий. Говорил стихами. И назывался корабельным.

— Кем-кем? — переспросил Денис.

— Корабельным. Как домовой. Только домовой — в доме, а корабельный — на корабле. Еще он шутил, что раньше был корабельным, а потом стал левиафан-каравелльным. Выходит, ему будто повышение дали.

— Корабельный? А я думала, он гном, — вставив ла Влада.

— И я, — сказал Денис. — Но если честно, я не верю ни в гномов, ни в домовых, ни в корабельных. Скорее уж, он обычный человек, только лилипут.

— Спросим у Берендея Кузьмича, — предложил Володя. — И, кстати, заодно узнаем наконец, куда же мы все-таки плывем. Не очень-то это похоже на экскурсию по родному краю, которую нам обещали Топтыгин и этот, как его… Ломака!

Стоило Володе это сказать — и, будто по мановению волшебной палочки, появился Берендей.

Впрочем, не было в его появлении ничего волшебного. Он просто вышел из тенистого прохода между двумя живыми стенами подстриженных кустов, которыми здесь были обсажены все домики.

— Я смотрю, вы тут с голоду не пропадете, — кивнул дед. — И, по глазам вижу, вам теперь неймется прознать, что к чему, зачем да почему?

— Да, — нестройным хором ответили ребята.

— Может, и остальных позовем? — предложила Влада. — Максим, например, спать завалился.

— А у нас двое за шахматы сели, — вставил Володя. — Вот чудики! Будто первый раз в жизни шахматы увидели.

— Пусть их, — махнул рукой Берендей. — Коли надо, мне повторить будет не лень. Да только, думаю, повторять не придется — вы своим товарищам сами поспешите передать все, что я вам сейчас скажу. Верно?

— Верно, — ответил за всех Володя.

— Тогда поищем-ка местечко красивое и укромное, и обо всем поговорим. «Местечком красивым и укромным» оказалась похожая на гриб башня в конце улицы.

Пока ребята шли к ней, им подались на глаза несколько любопытных строений. Над входом в одно, добротное и просторное, было написано «Конский». Над другим, приземистым — «Волчий».

Дальше стоял совсем диковинный дом — ни дать, ни взять огромный пень с нахлобученной на него шапкой из мхов и лишайников. Ни входа, ни надписи над ним не было.

— Кто же здесь живет, а? — тихонько спросил Коля у Дениса.

— Что?

— Ну, в доме с надписью «Конский», наверное, конюшня. В этом низеньком, где табличка «Волчий» — не знаю… наверное, волчарня…

— Какая еще волчарня? Псарня — есть такое слово. А волчарни никакой нет.

— Не придирайся. Не важно, есть такое слово или нет. Важно, что там висит табличка. Наверняка она означает, что внутри — клетка с волками. А вот на этом пне ничего не написано. Как думаешь, зачем он?

— Не знаю. Может, для красоты?