Дэнни - чемпион мира
Шрифт:
На следующее утро уже один я снова отправился на поиски. Я обыскал четыре больших поля, прежде чем нашёл его. Он лежал на краю поля, на котором паслось много белых и чёрных коров. Они столпились вокруг шара и таращили на него свои огромные влажные глазищи. Я принёс шар домой и повесил его рядом со змеем.
— Ты можешь запускать воздушного змея сам в любое время, — сказал мне отец. — Но шар без меня не трогай. Это очень опасно. Договорились?
— Договорились, — согласился я.
— Дэнни, пообещай мне никогда не запускать шар в одиночку.
— Обещаю.
Потом мы построили домик на дереве, на
И много-много всего.
А за два дня до моего дня рождения мне было запрещено заходить в мастерскую, потому что папа в тайне от меня что-то мастерил. А утром в день рождения из мастерской выехала удивительная машина на четырёх велосипедных колёсах, сделанная из нескольких больших коробок из-под мыла. И это была не просто игрушечная поделка. У машины имелась тормозная педаль, руль, удобное сиденье и достаточно крепкий бампер, чтобы выдержать удар. Я назвал её Мыльницей, и почти каждый день втаскивал её на вершину холма в поле за заправочной станцией, а потом на колоссальной скорости съезжал вниз, бросаясь в неё, как ковбой на дикую лошадь.
Как видите, в возрасте восьми лет моя жизнь с отцом была очень насыщенной. И всё же мне хотелось, чтобы поскорее стало девять. Я думал, что тогда моя жизнь будет ещё увлекательнее.
Как выяснилось, я был не совсем прав. Девятый год моей жизни оказался более волнующим, чем все другие. Но, пожалуй, не всё, что в нём произошло, можно назвать увлекательным.
Страшная тайна отца
Это я в возрасте девяти лет. Фотография сделана, когда ещё ничего не началось и я ни о чём не волновался.
Когда вы взрослеете, как повзрослел той осенью я, то узнаёте, что совершенных отцов не бывает. Взрослые — сложные существа, у них полно причуд и секретов. У одних причуд и секретов больше, у других меньше. Но все они, в том числе и родители, прячут в рукаве одну-другую странную привычку, узнав о которой вы бы просто умерли от удивления.
Вся оставшаяся часть этой книги посвящена тайной привычке моего отца, которая и ввергла нас с ним в водоворот необычайных приключений.
Всё началось в субботу. Это была первая суббота сентября. Около шести часов вечера мы, как обычно, поужинали в нашем фургоне. Потом отец рассказал мне увлекательную историю, поцеловал в лоб, и я заснул.
Среди ночи я почему-то проснулся и лежал, пытаясь уловить дыхание отца. Тишина. Можно было не сомневаться: отца в фургоне не было. Видимо, он ушёл в мастерскую, чтобы закончить какую-то работу. Он частенько уходил туда, уложив меня спать.
Я стал прислушиваться, пытаясь уловить привычные звуки, которые могли доноситься из мастерской: скрежет металла о металл или удары молотка. Эти звуки всегда успокаивали меня — звуки в ночи, которые
Но этой ночью из мастерской не доносилось ни звука. Заправочная станция полнилась тишиной.
Я встал и нашёл у раковины коробок спичек. Зажёг одну и поднёс её к старым смешным часам, которые висели на стене, над чайником. Они показывали десять минут двенадцатого.
Я подошёл к двери и тихо позвал:
— Папа, ты где?
В ответ тишина.
В фургон можно было подняться по четырём ступеням, которые заканчивались деревянным настилом у двери. Я встал на этот настил и огляделся вокруг.
— Папа! — крикнул я. — Где же ты?
Молчание.
Как был, в пижаме и босиком, я спустился по ступеням и пошёл в мастерскую. Нащупал выключатель, повернул его. Старая машина, над которой мы трудились весь день, стояла на месте, но отца не было.
Я вам уже говорил, что собственной машины у отца не было. Следовательно, уехать покататься он не мог. Да и в любом случае он бы этого не сделал. Не оставил бы меня здесь одного.
Тогда, подумал я, отец, должно быть, внезапно заболел, упал и лежит теперь где-то с разбитой головой.
Я взял со скамейки фонарь — без света отца не найти. Осмотрел фургон. Обошёл его вокруг. Обошёл мастерскую.
Побежал в поле, к уборной. И там пусто.
— Папа! — крикнул я в темноту. — Папа, ты где?
Я бросился обратно в фургон, посветил на отцовскую кровать, чтобы окончательно убедиться, что его нет.
Я стоял в темноте и впервые в жизни ощутил, как меня охватывает страх. Заправочная станция находилась на приличном расстоянии от ближайшей фермы. Я стянул с постели одеяло и накинул его на плечи. Потом вышел на улицу и сел на крыльце, поставив ноги на верхнюю ступеньку. Полная луна выкатилась на небо, по обеим сторонам дороги тянулись поля, пустынные и бледные в лунном свете.
Не знаю, как долго я там просидел. Может, час, а может, два. И ни разу не задремал. Я всё время прислушивался. Мне казалось, если слушать очень внимательно, то непременно уловлю какой-нибудь звук, который подскажет мне, где отец.
В конце концов откуда-то издалека, с дороги, до меня донёсся звук шагов.
Шаги с каждой секундой приближались.
Топ… топ… топ… топ…
Это отец? Или кто-то другой?
Я сидел тихо, вглядываясь в дорогу, едва различимую в лунной дымке.
Топ… топ… топ… топ…
Вдруг из лунной темноты появилась фигура.
Отец!
Я спрыгнул со ступенек и со всех ног помчался к нему.
— Дэнни! — закричал он. — Что, скажи на милость, произошло?
— Я думал, с тобой случилось что-то ужасное, — пробормотал я.
Он взял меня за руку и в полной тишине повёл до фургона. Потом уложил в кровать.
— Прости меня, — сказал отец. — Я не должен был этого делать. Но ведь раньше ты никогда не просыпался, разве не так?
— Папа, куда ты ходил?
— Ты, наверное, устал.
— Я не устал. Может, мы ненадолго зажжём лампу?
Отец поднёс спичку к фитильку лампы, свисающей с потолка, и слабое желтоватое пламя осветило фургон.
— Давай выпьем чего-нибудь горячего, — предложил он.