Денвер Блэк. Полиндворф разбушевался. Предательство милосердия (трилогия)

Бондарь Дмитрий Борисович

— А, что такого, — бурчала она себе под нос. — Чуть, что случилось — сразу я виновата. Спасибо. Нашли крайнюю.

— Мы тебя не виним, — успокоил ее я. — Просто в следующий раз попробуй подкорректировать преобразователь одежды.

— Нет. Не выйдет. Это заклинание вообще не поддается исправлениям и потом…

— А за шоколадку? — сыграл на ее слабостях я.

— Ну-у, — протянула она. — Нет.

— А за две? — это уже предложили Петр и Томми.

— Хорошо, хорошо, — согласилась она. — Я подумаю, что в следующий раз можно сделать. А пока нам надо…

— Х-хо-л-лодно, —

тихо проблеяла уже посиневшая от холода Лена. — Д-давайт-те спрячемся где-нибудь или прикупим чего-ниб-будь теп-пленького.

— А, чт-то, — согласился уже закоченевший ученый. — Не-плох-хая ид-дея. Пойдемт-те на р-рынок.

— Да, только в какую он сторону. Этот ваш рынок? — снова ввел нас в тупик бывший пират.

— Нет проблем, — воспряла духом Наташа, даже перестав стучать зубами от холода. — Сейчас все сделаем. Эй, парень!

— Да, — откликнулся остановившейся паренек. Выглядел он, как типичный торговец того времени: дорогая шуба, шапка ушанка с оторванным ухом, меховые штаны и валенки на босу ногу. В руках он держал из которого постоянно доносились какие-то звуки.

— Скажи, пожалуйста, где у вас тут рынок?

Он нас оценивающе осмотрел.

— Прямо, затем направо, потом мимо домика кузнеца и следом за ним как раз будет рынок.

— Спасибо.

— Да не за что, — пожал плечами прохожий, — Только учтите — здешний рынок это сплошная обдираловка.

— И за это тоже спасибо. Учтем, — парень собрался пойти дальше, но Лена задержала его еще ненадолго.

— А, что это у вас за мешочек, а?

— Это, — торговец потряс мешком. — Это я приобрел в лавке старого Джо.

— А, внутри, что не знаешь?

Он снова пожал плечами.

— Пока не открывал, но он сказал, что это довольно полезная вещь. Тем более что она досталась мне почти даром — всего лишь за пару десятков монет.

Вдруг из мешка послышались громкие фыркающие звуки, а затем недовольное гавканье.

Мы сдавленно захихикали.

— И что тут такого смешного? — не понял торговец.

— Иди, иди, — махнули ему рукой мы. — Ничего особенного.

Прохожий хмыкнул и, перекинув мешок через плечо, пошел своей дорогой.

— Хм… Больные какие-то.

— На себя посмотрел бы, — весело бросили ему в след мы.

На рынке же нас ждал еще один маленький сюрпризец. Хотя здесь многое выглядело необычно. Но дело не в том, что здесь присутствовали торговцы абсолютно всех национальностей, рас и цветов кожи (начиная от чукчей и пигмеев, заканчивая чопорными англичанами и вычурными французами) и даже не в том что на прилавках лежало куча разномастного нужного и не нужного товара. А в том, что здесь было довольно мало народу, несмотря на самый час пик. А ведь в эти времена торговля была, чуть ли не основой жизни людей: они могли часами спорить с продавцами из-за какой-нибудь мелочи, сбавляя цену чуть ли не до гроша медью. Тем более, чтобы здесь купить какую-нибудь безделушку нужно быть буквально миллиардером. Чем не место для прогулок? Тем более если у тебя в кошельке еще и предостаточно денег? К сожалению, к нам это не относиться,

так как у нас не было ни гроша за душой. Но это я думаю только пока. — Х-холод-дно, — снова жалобно прохрипела Лена, уже посиневшая от холода. — Д-давай-те к-куп-пим уже чего-ниб-будь теп-пленького. Ш-шуб-бу нап-пример?

— Аг-га? — поддержал ее Том, покрывшись значительной коркой инея. — Ил-ли об-бувь какую-ниб-будь.

— Но чт-то з-десь мож-жно без гр-роша в кар-рмане, — Петр указал на какую-то безделушку, на которой, скорее всего, была дата конца света. С ума сойти. Да, я на такую цифру должен работать пожизненно круглосуточно, без перерывов и выходных. Хотя…

— Н-нат-таш-ша? — позвал я черного мага.

— Д-да.

— Т-ты мож-жешь постар-раться нак-колд-довать нам немно-го ден-нег как в тот р-раз?

— Н-не в-выйд-дет, — развела руками она. — У м-меня уж-же все зам-мерзло и зак-клинание м-мож-жет не пол-лучиться.

— Ну, а т-ты хот-тя бы поп-пытайся.

— Н-ну лад-дно. Ч-чер-рт с в-вами? — зеленоглазая волшебница молча пару раз картинно взмахнула руками в воздухе и после небольшого хлопка на землю упали три золотые монеты.

— И эт-то что… вс-сё? — все скосили взгляд на монеты.

— Я же гов-ворила, что оч-чень зам-мерз-зла и поэт-тому зак-клинан-ние не раб-ботает как полож-жено.

— Лад-дно, — Петр поднял деньги с земли. — Пок-крайней мере у н-нас уж-же хоть чт-то-то есть. По-пробуем что-ниб-будь куп-пить.

К сожалению, за такие копейки никто не хотел с нами даже разговаривать, не то чтобы предлагать товар и сбавлять на него цену. Единственная надежда, которая у нас оставалась это последний продавец на этом рынке, у которого товар был немного качественней, а цена оказалась вполне приемлемой. Тем более, что и сам торговец выглядел вполне безобидно: пожилой мужчина, азиатской внешности, с усами, в тулупе и тюбетейке. Думаю, что хотя бы его нам удастся хоть как-то уломать.

— Падхады! Налэтай! Пакупай! Разбэрай! — оглашал он на весь рынок, свой явно давно заученный текст.

Вдруг его прищуренный взгляд нашел на наши скромные персоны. Синие от холода и почти голые мы производили впечатление, наверное, каких-нибудь давно бродивших без цели нищих, коих здесь в этом городе было и без того приличное количество. Тем не менее, мы все-таки чем то его заинтересовали иначе бы он не стал нас так пристально осматривать.

— З-зд-д-равст-твуйт-те, — с трудом проговорили мы стараясь широко улыбаться. Это получалось лучше всего, так как на морозе наши лица буквально закоченели.

— Да, чаво надо, а? — неуверенно произнес он.

— Нам Эт-то… ну, в об-бщ-щем… у вас тут есть ч-чего-нибудь теп-пленьк-кого.

— А дэнги у вас при сэбэ имэются? — еще более пристальнее уставился на нас торговец.

— Раз-зуметс-ся, — заверили его мы.

Азиат широко улыбнулся предвкушая приличную прибыль и с ходу стал предлагать нам весь свой ассортимент.

— Выбирай что хошь сюшай… хошь ковер персидский! Ручной работы, сюшай! Нэдорого отдам — всэго дэвяносто монэет за три штуки! Пачти дарам!