Денвер Блэк. Полиндворф разбушевался. Предательство милосердия (трилогия)
Шрифт:
— Простите, конечно, но если вы сию же секунду не замолчите я вас…
— Ну, тише, тише, а то вы так друг друга поубиваете…
— Тсс! — раздраженно шикнул на всех я. Ребята явно, хотели, что-то возразить, но тут заскрипела другая дверь, расположенная у противоположной стены и в комнату вошел человек. Судя по силуэту и походке точно мужчина. Он огляделся по сторонам, затем подошел к столу, и, порывшись в ящиках, достал оттуда сто-то наподобие дубинки.
— Наверное, это маньяк-убийца, — предположила Наташа. — Точно. Я таких
— Подумаешь, маньяк. Да я таких каждый день по десятку в стенку заколачивал, а здесь…
— Кто бы это сейчас не был все равно будет лучше, если мы его сейчас скрутим и разузнаем все, что нам надо. А раз Петр ничего не боится, то ему и карты в руки.
— А почему я?! — обиделся ученый. — Чуть что сразу Петр, Петр. Вот Вы сэр Денвер это придумали, вам и воплощать эту идею в жизнь, а я умываю руки…
И только мы собрались затеять новую ссору, как вдруг человек прислушался, покрепче взял в руки дубину и медленно стал приближаться к нам.
— Придется действовать вместе. Так что на счет три все валим маньяка на пол, скручиваем и покрепче связываем. Готовы? — все кивнули. — Три!
Несмотря на столь быстрое течение событий, ребята снова отреагировали почти мгновенно. Этот маньяк не успел даже пискнуть, как оказался на полу, а затем привязанным к спинке стула.
— Что вы делаете?! — хриплым голосом завопил он. — Отпустите меня немедленно! Кто вы такие?!
— Не бойтесь не гости.
— Да уж гости, так никогда бы не поступили.
— А почему здесь так темно? — спросили Лена. — Давайте шторы, раздвинем, что ли? — Все согласились. И действительно при свете помещение кажется более приятней, чем в темноте. Тем белее, что мы, наконец, удостоились рассмотреть нашего пленника. Какого же было наше удивление (в основном мое и Наташи), что наш оказался буквально как две капли воды похож на Чарли Чаплина, только заметно постаревшего, в смешных туфлях и пыльной мантии. А в руках у него оказалась бутылка с мутной жидкостью и коробок с надписью «Сухомятка». Наверное, сухарики какие-нибудь.
— Черт… Свет слишком яркий. Ничего не вижу, — старец несколько раз поморгал, а затем уставился прямо на нас.
— Вы кто такие, а?!
— Тоже самое, мы хотим спросить и у Вас? — парировали мы.
— Я первым спросил! — возмутился пленник. — Отвечайте, что вы делаете в моем доме и почему, вы связали меня как преступника?
— Как это в вашем доме? — удивились мы.
— А вот, так это. Я продал свой дом и теперь живу в башне. И так как я здесь хозяин, то имею полное право, выгнать вас вон отсюда!
— Ах, ты старый… — возмутился Томас, сильно сжав кулаки.
— Не надо, — умерил его пыл Петр. — Этот человек, в самом деле говорит правду. Он здесь живет и мы для него действительно
— Между прочим, мы сюда попали не по собственной воле, — напомнила Лена.
— И скорей всего, что нас перенесло сюда довольно сильное заклинание, — дополнила ее черный маг.
— Вот это да, — восторженно прошептал пленник.
— Что значит это ваше «вот это да»? — все сразу обратили на него внимание.
— Никогда бы не подумал, но похоже, что мои варева наконец-таки начинают работать!
— В каком смысле варева? — удивились мы.
— В прямом смысле. Видите ли, я — алхимик и поэтому некоторые представления о разнообразных травах, настоях…
— Короче Склифосовский, — гаркнул на него Петр.
Алхимик молча поморгал.
— Ладно. Короче, так короче. Дело в том, что в последнее время я пытался изобрести зелье, которое помогло бы беспрепятственно путешествовать во времени и пространстве. Но, увы, все мои последние опыты оказались провальными. Крысы и ящерицы, на которых я ставил эксперименты, либо не перемещались вовсе, либо исчезали, но по частям. При этом существо погибало, потому что делилось надвое.
— И как же Ваше заклинание выбрало нас?
Алхимик пожал плечами.
— Сам не знаю. Я вроде бы делал все как обычно, как вдруг «Бац!» — котел опрокинулся, а все мое зелье вылилось на пол, оставив после себя липкие пятна. Что же мне по-вашему оставалось делать. Я, конечно, слегка выругался, развернулся и пошел искать половую тряпку, чтобы стереть эту гадость с пола. А когда вернулся сюда за шваброй, то тут вы меня и связали.
Мы не стали уточнять зачем у него бутылка (мало ли, горе какое у человека или наоборот веселье), принесли ему свои извинения и развязали веревки.
— Вот и хорошо, — алхимик отряхнулся и снова взял в руки бутылку и коробок с сухарями. — А теперь, будьте добры, представьтесь, пожалуйста.
Мы поочередно назвали ему свои имена.
— Слушайте, — почесал подбородок алхимик, косясь на принцессу. Та, в свою очередь, от страха спряталась за наши спины. — А это, случайно, не та ли самая Елена Конопузова, дочь самого короля Тимофея?
— Да! Она самая, — бедный ребенок при этом стал ростом с хоббита. — А зачем это вам?
— Да как же так, — всплеснул руками алхимик. — Король с ума уже сходит все королевство перевернул в поисках своей дочери, а ее все найти не могут…
— Но этого в принципе быть не может, — решилась высказаться пугливая принцесса. — Папа уже полгода как не может самостоятельно встать с кровати. Не то, что отдавать приказанья.
— Что? — удивился алхимик. — Наверное, вы что-то путаете, миледи. Король сейчас находиться в прекрасной форме. Когда я его в последний раз видел, он с легкостью оббегал вокруг своего замка уже пятнадцатый круг.
— Правда? — аж прослезилась от счастья Лена. Алхимик кивнул. — Так значит теперь, он совершенно здоров?