Денвер Блэк. Полиндворф разбушевался. Предательство милосердия (трилогия)

Бондарь Дмитрий Борисович

— Уж больно надо, — надулся он.

Мы открыли дверцу чулана. Как и ожидалось он оказался пустым. Значит и вправду все тени хранятся в комнате, которая находиться за ним, только как нам туда попасть?

— Как нам проникнуть внутрь? — допытывалась от призрака Наташа, прочитав мои мысли.

— Проход открыть. Идите, — махнул рукой он.

— Как? — удивились мы. — Через стену?

— Это стена всего лишь иллюзия, — объяснил нам он. — Я не обманываю. Проверьте сами.

Мы недолго поспорили друг с другом выбирая кто будет подопытным кроликом. Ну и как вы, наверное, догадывайтесь эта роль выпала мне. Я взглотнул и осторожно прикоснулся к стенке. Моя рука на удивление легко прошла сквозь стену. А после

того как я ее вытащил, по стене пошла рябь.

— Пошли, — сказал я обернувшись ко всем и первым шагнул внутрь хранилища теней, а за мной вошли все остальные

— Ничего себе, — в один голос восхищенно ахнули мы, а призрак уплыл недалеко вперед.

Мы оказались в довольно просторном длинном помещении, с какими-то сосудами наполненными прозрачно-голубой жидкостью. И внутри каждого сосуда находилась чья-либо тень. Мама дорогая… да их же здесь около тысячи. Как же мы сможем найти нужную нам тень?

— Слушай, а картотека у вас тут какая-нибудь есть? — спросила Наташа, внимательно разглядывая каждую тень.

— А что это? — не понял Теблемиус.

— Ну это то место, куда обращаются для более быстрого поиска.

— А-а-а… понятно! — протянул призрак. — Нет. Такого точно нету. Уж это то мне сказали.

— Да уж облом, так облом.

— Какие-то эти тени все-таки страшные. Особенно при таком освещении, — съежилась Лена, прячась за спину Тома. Тот в свою очередь постоянно менялся в цвете лица: от бледно-зеленого до ярко-лилового.

— А что это за раствор, в котором находиться каждая тень? — заинтересованно спросил ученый.

— Обыкновенная вода с небольшой концентрацией соли и уксуса, для того чтобы тень не высыхала, — доходчиво объяснил Теблемиус.

— То есть, грубо говоря, все они законсервированы.

— Ну, если подумать, то… да, — почесал затылок призрак.

— Все пропало, — вновь запаниковала Алекса. — Мы никогда не найдем здесь тень моего отца. Он навсегда останется статуей.

— А если подумать, зачем нам искать, какую то определенную тень, если можно освободить все тени сразу, — выдвинул свою теорию Петр. Мы удивились. — А что такого? — развел руками ученый. — В любой уважающей себя лаборатории, должен быть главный рубильник, который может открыть сразу все контейнеры.

— По-моему вы много читаете научной фантастики, — заверил его Теблемиус. Все остальные его поддержали.

— Ничего и немного, — обиделся Петр и топнул ногой. — Я уверен, что здесь есть подобный рубильник, и я найду его, чего бы мне это не сто… — вдруг, что-то громко заскрипело, и крыша здания открылась, пропуская внутрь яркое солнце и противный промозглый ветер. Но это оказались еще не все сюрпризы. Неожиданно крышки всех контейнеров открылись и все тени(сами!) разом взмыли высоко в небо и разлетелись в разные стороны. А мы лишь стояли под снегом и смотрели на все это отрыв рты.

— Поразительно! — восхитился Том.

— Невероятно! — поддержала его принцесса.

— Но погодите минутку, — вернул нас с небес на землю ученый. — У меня два вопроса: первый — каким образом все тени ожили, и второй — куда они все разлетелись?

— Ну, наверное, тень и в самом деле является живым существом и способно двигаться время от времени, — предположила Наташа.

— А полетели они туда, откуда и появились, — Александрия обняла Петра. Тот в свою очередь обнял ее, — по домам к своим хозяевам.

— Спасибо вам огромное, друзья мои. Если бы не вы то я бы сейчас, наверное, так и остался бы статуей, — после возврата Даггерту его тени, он не только ожил, но вроде бы стал немного моложе. Даже седых волос у него поубавилось. Значит, действительно, человеческая тень обладает удивительным свойством — продлением жизни. И я уверен — этот человек проживет еще очень долго и подарит этому миру много полезных и нужных вещей. После освобождение всех теней и

избавления города Маплкаф от злодеяний полиндворфов (мы разрушили их лабораторию, и теперь они не скоро смогут продолжить свои опыты) мы решили продолжить свой путь. Даггерт и Александрия само собой предложили нам остаться у них до завтра и уже утром продолжить дорогу. С этим мы охотно согласились и вот уже в довольно приличной компании (включая еще и Теблемиуса, который оказался довольно неплохим собеседником и шутником) мы сидели за широким столом и за дружественной беседой коротали этот вечер. Ну и что с того, что у Даггерта оказалось не так уж много еды (для нас это совершенно не главное). А главным для всех людей является общение. И если сидишь в хорошей компании, то тебе уже по барабану любые неприятности встающие на пути. И действительно: мы ведь совершенно забыли, что против нас настроены тысячи, десятки, а может быть даже и сотни тысяч некромантов, во главе неизвестно какого сумасшедшего, который стремиться разрушить мир (причем, наверняка, не только этот). И, то что каждый, из нас оказавшись один, с легкостью может попасть в лапы некромансеров. Ну ничего! Скоро нас станет довольно много, чтобы показать им, где раки зимуют!

Все уже легли спать (причем Теблемиус заснул стоя), а Петр и Александрия решили немного поговорить. Причем, как только они начали с друг другом перешептываться, то я проснулся. Тяжело, иметь такой чуткий слух. Как вдруг где чего зашуршит, такое впечатление, что товарняк проехал. Поэтому, отбив у меня последнюю охоту подремать, я стал слушать их разговор.

— А ты… то есть Вы… ну, в общем… точно не поедете с нами? — тихо спросил ученый девушку-рыцаря, стоя на коленях возле ее кровати и держа ее за руку.

Александрия покачала головой.

— Нет. Прости, но я… не могу.

— Боишься.

Она тихонько хихикнула.

— Нет. Конечно же, нет. Для паладина вообще не ведомо, что такое страх.

— Но почему же тогда ты не можешь отправиться вместе с нами? — уже чуть не плача взмолился Петр.

Алекса ласково улыбнулась ему и чмокнула в лоб.

— Просто я нужна отцу. Он уже пожилой человек и за ним нужен уход и забота. Он не перенесет, если со мной что-нибудь случиться.

Ученый явно намеревался что-нибудь ляпнуть, но вовремя передумал.

— Тогда… спокойный ночи, — Петр нехотя лег в другую кровать, и тяжко вздохнув, быстро уснул.

Я тоже отвернулся к стенке, закрыл глаза и довольно быстро провалился в глубокий сон. Последнее, что я смог расслышать это сдавленные рыдания девушки-рыцаря.

И вот опять: то ли у меня очередные глюки, то ли кто-то вновь влез в мой разум. Скорее второе, потому что если вдуматься, то все, что с нами сейчас происходит, в нормальном мире восприняли бы несколько… странноватым. Но вернемся к нашим баранам. На этот раз место в моем сне выглядело довольно мрачно: пасмурное промозглое утро, пахнет сыростью, голая степь, неподалеку в тумане стоит внушительное мрачное здание в готическом стиле, над крышей которого кружит приличная стая воронья. Мрачновато, не правда ли? А я ведь еще не сказал самое главное: ворота здания были слегка приоткрыты, поэтому изнутри лился тусклый, чуть красноватый цвет. Внезапно какая-то невидимая сила заставила меня направиться к этому свету. Да я и сам бы туда пошел. Зачем же насильно тащить, то? Однако, дойдя аккурат до парадного входа сила, отпустила меня, снова давая полную свободу действий. И хотя у меня был замечательный шанс проснуться и больше никогда не вспоминать об этом месте, я все же решил досмотреть сон до конца. Или же кто-то другой этого хочет? Я подошел к двери и осторожно посмотрел внутрь. Неожиданно снова какая-то сила против моей воли, затолкала меня внутрь и захлопнула двери за моей спиной. В глаза ударил резки яркий свет свечей. Я даже на мгновенье ослеп. Но когда зрение вернулось, то…