Департамент «X». Нано-убийцы
Шрифт:
– Через пятнадцать минут буду, – коротко подвел итог короткого разговора Вельчанинов и отключился.
Уже по этой фразе, по тону и по обещанию скоро приехать полковник Кирпичников понял, что Вельчанинов везет ему очень важную информацию...
Движение на московских дорогах в праздничный день было вполне человеческим. Люди гуляли и отсыпались, за руль садились немногие. И потому Вельчанинов приехал уже через восемь минут вместо обещанных пятнадцати.
– Не иначе, на вертолете добирался, – сказал, открыв дверь, полковник Кирпичников, сделал шаг назад, чтобы впустить гостя, и протянул руку для приветствия.
– «Гиббонов» на дорогах больше, чем водителей. Им план на
– Капитан, чаю нам свеженького, – распорядился отец.
– Есть заварить чай, товарищ полковник! – Геннадий, проходя мимо, тоже пожал Вельчанинову руку и двинулся дальше на кухню.
– Кухня у меня заменяет зал чайных церемоний, – сказал Владимир Алексеевич, когда гость повесил бушлат на вешалку, и обозначил рукой направление движения.
Василий Юрьевич бывал в этой квартире много раз еще в ту пору, когда служил вместе с Кирпичниковым-старшим в одном батальоне, знал местные твердые традиции и потому на место полковника не претендовал, устроившись на стуле между столом и кухонным шкафом.
– Я в принципе ненадолго, только прояснить вопрос. Тема не для телефонного разговора. Как, кстати, хотелось спросить, Надежда?
– С божьей помощью, – ответил полковник. – Приходила в ясное сознание. Правда, ненадолго... Но врач гарантировал, что прояснения станут более частыми и более длительными и скоро она полностью придет в себя. Будем надеяться на лучшее.
– Микрочип...
– Извлекли всем троим. Я их сегодня уже посмотрел и пощупал. Их передали генералу. Более того, я даже получил приглашение заполучить такой же микрочип в собственный организм. Мне, грубо говоря, ненавязчиво предложили стать андроидом.
– Генерал? – спросил с легким недоумением Вельчанинов. Видимо, ему понравился Апраксин, и он составил о нем собственное мнение.
– Нет. Шеф встал на защиту группы. Всех моих людей планировали перевести на должности андроидов. Новые веяния некоторых наших руководителей...
– Править андроидами – мечта всех правительств мира, – задумчиво сказал Вельчанинов. – Насколько мне известно, по всему миру в это дело вкладывается очень много средств, ведутся опыты, но все наработки пока держатся в тайне.
– Не все, – не согласился Кирпичников. – Мы уже встретились с такой попыткой, и даже с наработками. В шестнадцатом отделении.
– Да, пожалуй, – согласился подполковник.
– Такие же приготовили и для нас. Но генерал предвидел нашу реакцию и отказался. Пока остановились на другом варианте: два чипа вошьют парням, с которыми нам предстоит работать. Так что ты мне можешь сказать про банду Абдулмуслима Газалиева?
– А люди Абдулмуслима имеют отношение к микрочипам?
– Банда завязана в нашей операции. Пути пересекутся. А что из этого пересечения получится, не могу даже предположить... – Кирпичников, при всем уважении к старому товарищу по оружию, не мог раскрывать детали будущей операции – и не потому, что не доверял Василию Юрьевичу, просто так положено. Но, сам чувствуя смущение от своего нежелания раскрывать карты, добавил вопрос, чтобы тон сказанного не выглядел неуверенным: – Ты, как я понимаю, имеешь к этой банде непосредственное отношение?
– Откуда сведения? – поинтересовался Вельчанинов.
– Геннадий накопал. Откуда, он мне не доложил. – Полковник повернулся к сыну, накрывавшему стол.
– В Дагестан звонил, – сказал капитан. – Руководителю нашей последней операции.
– Руководитель кто-то из местных? – спросил подполковник.
– Нет, прикомандированный из Генштаба.
– Вот то-то и оно... У нас та же самая ситуация сложилась.
– Какая ситуация? – поинтересовался Кирпичников-старший. – Я не из любопытства спрашиваю. Мне там работать, а обстановку я не знаю. В спецназе
– Это что за контора – Департамент «Y»? – спросил Василий Юрьевич.
– Разработчики микрочипа, мечтающие вшить его всему населению страны, дабы предотвратить теракты и выступления на митингах, где ругают правительство. Говорят, правда, чтобы контролировать человека, достаточно будет одной универсальной электронной карты, но она не дает возможности управления, а микрочип дает, хотя и не в таком полном объеме, как хочется разработчикам.
– То есть это те парни, которые издевались над Надеждой Павловной?
Вельчанинов напрямую спросил то, о чем сам Кирпичников предпочитал пока не говорить. Но говорить пришлось.
– Те самые.
– И ты будешь работать с ними в одной операции? – Подполковник был откровенно возмущен.
– Буду работать. Я должен знать, с кем и с чем столкнулся. Пока дотянуться до них я не имею возможности, но после операции, надеюсь, у меня будет информация, позволяющая защитить себя и свою семью.
– Да... – неожиданно согласился Вельчанинов. – Я иногда тоже предпочитаю идти навстречу опасности, которую только чувствую, но не знаю, как укрыться от нее. Я тебя понимаю. Но мы отвлеклись. Итак, ты спросил...
– Я поинтересовался, что за ситуация такая сложилась у вас в Дагестане, что ее требуется обсуждать особо. А если Геннадию ничего не сказали, как сказали бы о любой другой банде, значит, ситуация особая. Я правильно трактую вопрос?
– Правильно, – подтвердил Вельчанинов. – Действительно особая. Я со своей ОМОГ [15] – а в ней помимо меня самого осталось сейчас всего три офицера – четыре с половиной месяца охотился за бандой Абдулмуслима Газалиева. И даже усилиями своей маленькой группы сумел предотвратить теракт, уничтожив смертника до того, как он взорвал себя в людном месте. А это – работа со смертниками – сейчас главная специализация Газалиева. Говорили, что у него целый лагерь таких людей. И мы нашли этот лагерь. Но, сам понимаешь, когда в банде помимо будущих смертников, коих двенадцать, находится еще двадцать два человека и все они прекрасно вооружены, мы вчетвером ничего против них предпринять не смогли. Пришлось просить поддержки. Была разработана специальная операция, причем без привлечения местных сил, чтобы соблюсти режим секретности. О дате проведения операции знали только я, командир сводного отряда спецназа МВД, командир дивизиона минометчиков и три старших офицера Генштаба, задействованные в разработке операции. Но, когда операция началась, мины легли на пустой лагерь, и после минометного обстрела, когда мы вошли в его пределы, обнаружили только с десяток мин-ловушек, но ни одного бандита застать не удалось. Значит, кто-то из нас шестерых предал или просто проболтался. А что было предательство, удалось выяснить через неделю, когда Абдулмуслим отправил в Каспийск нового смертника с сопровождающим. Смертника мы застрелили, а раненого сопровождающего захватили и допросили с применением психотропных препаратов. Он и сказал с удовольствием, что отряд предупредили, но он не знает, кто это сделал. В курсе этого только сам амир. Данные допроса мы передали в местную ФСБ вместе с самим раненым. Последнего добили в первую же ночь в лазарете СИЗО Махачкалы. Пуля в лоб. Выстрела никто не слышал. Больше он ничего сказать не успел, хотя, наверное, мог бы. По крайней мере, дать координаты новой базы банды. Мы этого спросить не успели – кончилось действие препарата, и он «отключился».
15
ОМОГ – отдельная мобильная офицерская группа.