Депутат за семь миллионов

Казанцев Кирилл

– Иногда с секретаршей.

– Возможно, что у них роман?

– Брось. Катя Медникова баба умная, шашни с боссом крутить не станет. Да и Стариканов не глуп, хоть и лепит из себя этакого недалекого почвенника-патриота. Значит, готовишься?

– Готовлюсь. Дугин меня три дня по площадке гонял. Там все правильно расчерчено – где крыльцо, где бордюр, где цветы растут. Но все же лучше своими глазами все увидеть. Смотри, машина к дому сворачивает. Именно так он и заезжает?

– Да, сначала джип с охраной, следом «Бентли».

– Понятно, – Ларин продолжал кривить губы.

– Что тебя смущает? – спросила Маша.

– Секьюрити, –

признался Андрей. – Я их на кладбище наблюдал. Четко ребята работают, слаженно по сторонам смотрят. У каждого свой сектор. А мне надо, чтобы в какой-то момент они все в одну сторону посмотрели. Иначе подставу заметят.

– С твоей стороны?

– Нет. Там, кроме меня, непрофессионал будет. Ладно, поехали.

– У меня свой план был. Может, подойдет? По дороге расскажу…

Оказавшись в приемном покое больницы, где дожидались осмотра и оформления доставленные «Скорой помощью», Ларин хотел провести Машу до палаты, но та остановила его.

– Я и сама доберусь. Спасибо, что приехал. Удачи тебе.

Женщина заковыляла к лифту.

Глава 4

Вечером следующего дня «Бентли» в сопровождении джипа охраны подрулил к «депутатскому дому» на улице Улофа Пальме. Как обычно, один из охранников направился к крыльцу, второй выжидал у машины, сканируя взглядом пространство.

Непосвященному трудно понять, по каким критериям профессионалы различают людей – таящих угрозу и безобидных. Даже не всякий охранник вам сможет это объяснить. Чаще всего срабатывают интуиция и опыт. Так сержант патрульно-постовой службы безошибочно видит «своих клиентов», если даже забулдона помыть, побрить, подстричь и в смокинг одеть. Ну, а телохранитель просто обязан узнавать возможного киллера или психически неуравновешенного человека «в лицо» и делать это с первого взгляда. Иначе может быть поздно.

На этот раз ничего подозрительного охрана не заметила – лишь бы кто во двор «депутатского дома» не попадет. Это последнее место, где может случиться неприятность. Ну, а то, что метрах в пятидесяти от них солидный мужик, и к тому же депутат, выгуливал выводок из четырех молодых бультерьеров, их особо не взволновало. И мужик внушал доверие, сто раз его видели во дворе с вроде мирными собаками и по телевизору. Живет он здесь, и всех-то делов.

Охранники обменялись взглядами – мол, можно. Один открыл дверь подъезда, второй – дверцу машины. При этом не забывали о своих секторах наблюдения. Стариканов продиктовал еще один тезис своей очередной статьи Кате Медниковой. Секретарша быстро щелкнула клавишами гламурного нетбука и закрыла крышку.

– Завтра докончим. Отдыхай, – Нил Константинович выбрался из машины и двинулся к крыльцу.

Мужик-депутат придержал своих мерзких, похожих на крыс-переростков бультерьеров, пропуская соседа. Тот поздоровался с ним кивком. И тут из подъезда торопливой походкой вышел Ларин, перед собой в руках он держал коробку из-под ксерокса. Охранник на крыльце тут же оценивающе глянул на него. Андрея он видел всего один раз – на кладбище, но профессионально запомнил как помощника думского депутата, а потому особо и не насторожился. Его напарник даже головы в сторону Ларина не повернул, продолжал наблюдать «тылы» Стариканова, бросая при этом короткие взгляды на депутата с собаками.

Нил Константинович неторопливо удалялся от машины, Ларин спускался с крыльца ему навстречу, явно намереваясь уступить дорогу.

И тут Андрей оступился, взмахнул руками, из упущенной картонной коробки высыпались страницы распечаток. Ветер подхватил листы бумаги, понес, закружил вихрем. Все, кто был во дворе, инстинктивно глянули на них, в том числе и солидный мужик с собаками. Псы завертели головами и внезапно рванулись. Никто не заметил, как поводки соскользнули с руки депутата.

– Назад! – заверещал солидный собачник, пытаясь ногой придавить хоть один из поводков к земле.

Но было уже поздно. Псы сворой почему-то набросились именно на Стариканова, подпрыгивали, кусали, пытаясь дотянуться до горла. Телохранителей учили многому, но им никогда прежде не приходилось бороться с бойцовскими собаками, а потому они и растерялись на пару секунд.

– Прочь, твари! – ревел Стариканов.

Один из молодых булей повис, вцепившись зубами в лацкан пиджака политтехнолога. Небольшие красноватые глазки пса смотрели на него раскаленными угольями. Два других терзали туфли и штанины, а четвертый готовился к прыжку, причем наверняка целью избрал лицо Стариканова. О Ларине все забыли, а вот он среагировал на ситуацию первым – выхватил из кармана пистолет и выстрелил из «травматика» в уже подпрыгнувшего пса. Пуля сбила буля в полете. Животное шлепнулось на землю и завертелось волчком, издавая агрессивное рычание. Еще один выстрел, и болтавшийся на лацкане пиджака пес сорвался.

Ларину удалось-таки отвлечь внимание собак от Стариканова, но теперь-то они переключили его на Андрея. Ожила и охрана, но не за тем, чтобы помочь Ларину, телохранители отрабатывали свой хлеб, а потому схватили Нила Константиновича и потащили его к бронированному «Бентли», чтобы поскорее спрятать от опасности. Но не тут-то было. Визжащая Катя Медникова уцепилась за ручку и тянула ее на себя. Вот и случилась заминка.

– Открой, дура!

А Ларин в это время продолжал сражаться с форменно озверевшими псами. Два буля были выведены из строя, корчились на земле, пытаясь зализать полученные раны. Два еще прыгали возле Андрея, а собачник надрывался:

– Назад! – и пытался ухватить извивающиеся ужами поводки.

Хлопнул еще один выстрел. Самый мелкий, но самый настырный буль умудрился разминуться с травматической пулей и прыгнул. Сухо щелкнул боек, патроны закончились. Андрей с размаху ударил пса бесполезным уже пистолетом в лоб. А вот второй пес успел мертвой хваткой вцепиться в Ларина, чуть-чуть не добравшись до горла. Из прокушенного плеча заструилась кровь.

Ларин молниеносным движением перехватил руки, взяв пса за задние лапы, оторвал от себя и со всего размаху ударил головой о гранитную тумбу цветника. Брызнула кровь.

Собачник с перекошенным лицом смотрел на агонию любимца.

– Да ты знаешь, каких бабок они стоят! – и в приступе неконтролируемой ярости набросился с кулаками на еле стоящего на ногах окровавленного Андрея.

Однако тут же получил от него сокрушительный удар в челюсть.

– Отвали и успокойся, – Ларин тяжело дышал.

Глаза у собачника налились кровью, он сплюнул розовой слюной и сунул руку в карман.

Наконец-то охране удалось затолкать Стариканова в машину, хлопнула дверца. Парни заспешили к Андрею. Но собачник уже выхватил пистолет и успел выстрелить раньше, чем его схватили и отобрали оружие. Пуля ударила в и без того прокушенное плечо. Ларин качнулся и зажал рану ладонью, пальцы заливала кровь.