Депутат за семь миллионов
Шрифт:
– Я сразу все и не припомню. Осмотреться надо, – проговорил Ларин.
Наконец список составили. Конечно же, неполный. Затем пришла очередь художника-криминалиста. Он поставил на кухонный стол ноутбук и, ориентируясь по словесному описанию Андрея, составил фоторобот удравшего грабителя.
– Ну, что ж, если вспомните, то мне позвоните, – опер протянул хозяину квартиры визитку. – А мы искать будем. Думаю, найдем.
Вскоре следственная бригада уехала. Андрей остался один, и можно было наводить порядок. Если бы имелась связь с Дугиным, то Павел Игнатьевич подключил
Ларин сбрасывал затоптанные простыни, рубашки в мешок. На кухне гудела стиральная машина. Бумаги возвращались в ящики письменного стола, книги – на полки. Андрей отодвинул зеркальную дверь платяного шкафа. На вешалке одиноко висел ненавистный ему строгий деловой костюм. На дне шкафа валялись слетевшие с плечиков темно-синяя рубашка и галстук. Ларин поднял их и прикусил губу.
«Я как в воду глядел, – подумал он, – список-то у опера неполный. Заколка для галстука пропала. А это уже серьезно. На ней часов десять записи нестертых осталось и разговоры-то все интересные». Андрею стало не по себе.
Все-таки прав был перестраховщик Дугин. «Ничего компрометирующего тебя в квартире храниться не должно», – не раз говаривал он. Но не будешь же каждое утро ездить к тайнику, чтобы взять такую мелочь, как заколку для галстука.
– Неужели за этим и охотились? Но вместе с тем и золотые запонки пропали, – разглядывал он пустые манжеты рубашки. – И ручка в золоченом корпусе. Нет, все-таки больше похоже на тупое ограбление, совершенное уголовниками.
Ларин чувствовал себя не в своей тарелке. Всегда некомфортно осознавать, что в твоем жилье в твое отсутствие хозяйничали чужие люди. Андрей даже всю посуду перемыл. Все-таки человеком он был брезгливым. Наконец поздно, около двух часов ночи, лег спать. На этот раз даже специальная подготовка не помогла, хоть и тренировался он входить в сон мгновенно, будто тумблер выключал. Теперь не получилось. Заснул лишь, когда светало. А в семь утра его разбудил телефонный звонок. Ларин тут же схватил трубку, ведь нельзя было исключать, что это вышел на связь Дугин.
– Алло, слушаю, – спросонья проговорил в микрофон Андрей и тут же узнал голос вчерашнего опера.
Мент был бодр и радостен.
– У меня для вас хорошая новость. Взяли мы второго субчика. Подъехать на опознание можете?
– Прямо сейчас?
– Желательно, – отозвалась голос в трубке. – В ваших же интересах. Вещички-то ваши при нем оказались…
За окном кабинета в управлении весело сияло солнце. На ветвях дерева прыгали, чирикая, проворные воробушки. Опер просто сиял от счастья и хвалился Ларину:
– …Ночью мы его и взяли. Все случилось, как я и рассчитывал…
Андрей, как бывший наро-фоминский опер, прекрасно понимал логику коллеги. Он и сам так поступил бы. Как понимал и то, что менту, раскрывшему ограбление меньше чем за сутки, просто необходимо выговориться.
– …Я чего прикинул. Тот погибший недавно с зоны откинулся, о чем свидетельствует справка об освобождении.
– Логично, – вставил Ларин.
– Видать, присмотрелся к вам. Одеваетесь дорого, на хорошей машине ездите,
На этот раз Андрей не стал уточнять, что он волонтер и работает на общественных началах.
– …Ну, и взял с собой на дело дружка-рецидивиста, который месяц тому на вольняшку вышел. Денег-то ни у того, ни у другого не было. Подняли они у вас немало. Больше ста тысяч долларов. А если быть совсем точным, то сто десять тысяч. Пятьдесят в целлофановом пакете, как вы сами указали, и шестьдесят в бумажном конверте.
– Все верно, – подтвердил Ларин.
– Но с долларами же в магазин не пойдешь. А «россии» у вас не было.
– Я как-то больше карточками пользуюсь.
– Сперва он перетрухнул, отсиделся дома до позднего вечера. Деньги он ваши, кстати, в холодильник засунул, а точнее, в морозильник. Во, додумался. Ну, а потом выпить захотелось. Он и подался в ночной торговый центр к обменнику с тремя сотнями баксов в кармане. А там его уже мои оперативники с фотороботом поджидали. Вот и попался.
– Сейчас на опознание пойдем? – как профессионал предположил Андрей.
– С опознанием туго. Он же сопротивлялся, ребят обозлил. Они хорошенько к нему приложились. Так что у него лицо теперь как в той детской песенке: «Били-били-колотили, морду в жопу превратили». Его и мать родная не узнает. Мы вас на опознание где-то через недельку пригласим. А пока на распечатку гляньте. Он? – опер подал Ларину фотоснимок стоп-кадра, сделанный с видеозаписи камеры ночного обменного пункта в торговом центре.
– Он, – уверенно подтвердил Андрей.
– Ну, вот и отлично, – потер ладони опер. – А теперь пойдем опознавать ваши вещички, и можете их забирать. Вы только внимательно смотрите. А то не все со списком совпадает. Вдруг как они кого-нибудь до вас еще грабанули.
На дощатый стол из большого бумажного пакета одну за другой доставали вещи.
– Вот ваши деньги.
Ларин кивал, опознавая. Наконец очередь дошла и до галстучной заколки.
– Ваша? – прищурившись, спросил опер.
Андей взял заколку, присмотрелся к ней. На то, что ее разбирали, похоже не было.
– Моя, – улыбнулся Ларин. – Видите, она из одного комплекта с запонками.
Мент призадумался. Ему явно не хотелось начинать бумажную волокиту, и он сказал:
– Давайте так сделаем – забирайте ее без всяких бумаг.
– А как же протокол изъятия похищенного у грабителя? – спросил Андрей.
– А я ту заколку туда и не вносил, словно наперед чувствовал, – махнул рукой опер. – Вы же сами сказали, что не все запомнили.
– Мне-то все равно, – Ларин опустил заколку в карман. – Спасибо вам за хорошую работу. А то я уж думал, что со всем этим распрощаться придется.
– Камешек на заколке у вас интересный. Раньше таких видеть не приходилось.
Андрей напрягся и сделал вид, что задумался.
– Дымчатый топаз, – наконец произнес он.
– А вы в органах раньше не служили? – на прощание поинтересовался опер.
– Нет, я в десантуре службу проходил.
Глава 12