Дераи

Табб Эдвин Чарльз

— А если все победят? — Эмиль был весь внимание. — Если все завоюют себе места?

— Они получат все места, какие только возможно, в порядке появления участников у дальних ворот.

— Так, значит, один человек может завоевать все возможные места в один заход?

— Да, так.

Блейн не замедлил заметить очевидное.

— Один человек, если он очень богат, может купить себе соревнующихся. Они завоюют все места, которые он может затем выставить на аукционе и продать с выгодой. Ну как, Эрл? Будем участвовать в таком бизнесе?

Дюмарест ничего

не ответил.

— Тогда вы, дядя. — Блейн вошел в раж. — Вы любите деньги, есть возможность их заработать. Вы можете вернуться сюда с сотней тренированных мужчин и забрать все подчистую. — Он посмотрел на гида. — Существует ли наказание для тех, кто так поступает?

— Нет. Но, если вы хотите скупить весь товар на рынке, вам будет трудно осуществить такой план. Первое — расходы будут слишком велики. Второе — у вас нет возможности завоевать хотя бы одно место. Соревнование — дело не одного численного преимущества.

Эмиль кашлянул.

— Что же тогда? Как один человек может увеличить свои шансы?

— Выставить более одного соревнующегося.

— А помимо этого?

— Я не знаю, — сказал гид. — Никто, кроме успешно выступившего в соревновании, не может этого знать. Вам понятны правила? — Он замолчал, ожидая, затем продолжил, не получив возражений. — Все очень просто. Соревнующиеся входят в предварительную зону у ворот. Те, кто пересечет эту зону и достигнет дальних ворот, считаются победителями. Столько соревнующихся, сколько мест, разрешается пройти. Затем ворота закрываются.

— А другие? Кто не выиграл? Кто поздно приехал? — Блейн догадывался об ответе. — Они умирают, — сказал он. — Они кончают голодом.

Он не видел, как Дераи вошла в комнату. Она встала позади Дюмареста, положив руку ему на плечо.

— Примерно так, — Карлен помрачнел. — Теперь вам понятно, почему требуется человек редкой смелости, чтобы попытаться завоевать здесь место. Все всегда против него. Ему недостаточно победить. Он еще должен оказаться первым среди первых. В противном случае он теряет жизнь.

— Эрл!

Он почувствовал, как рука Дераи схватила его за плечо, пальцы вцепились в кость, почувствовал страх, который обволакивал ее, как плащ. Он поднял руку, чтобы обхватить ими ее руки. Другой он взял стакан.

— Если странности слишком долгие, нам надо укоротить их. Давайте выпьем за это.

Когда он поднес ко рту стакан, то почувствовал, как она вся обмякла.

Почва была темная, как каменный или древесный уголь; полная минералов, но лишенная гумуса, она казалась скорее дробленым камнем, чем натуральным явлением каменноугольного леса. Блейн нагнулся, набрал пригоршню земли и стал просеивать сквозь пальцы. Исходившее от крыш слабое свечение дробило тени, скрадывало расстояния.

— Ты уверен? — Спросил Блейн, не глядя на Дюмареста. — Уверен, что тебе хочется пройти через все испытания?

— Разве у меня есть выбор?

— Я думаю, есть. — Блейн выпрямился, стряхивая черные гранулы с ладони. — Ты не принадлежишь к семье Кальдор, — сказал он. — Ты

не обязан хранить нам верность. Рассчитанный риск ради оплаты — это что— то значит, но здесь это иначе. — Его голос стал важным и серьезным. Все, что Карлен сказал им, крутилось у него в голове. — Здесь еще Дераи, — добавил он. — Она нуждается в тебе. Ты ничего не должен здесь делать.

— Кто же тогда? — спросил Дюмарест. — Ты?

— Да, это мое место.

— Может быть. — Дюмарест посмотрел по сторонам. Они стояли у комнат, обшитых пластиком, глядя на площадь перед воротами. Здесь тренировались участники соревнований. Дюмарест кивнул на них. — Вот твои противники. Посмотри на них. Сможешь ли ты противостоять хоть одному с надеждой выжить? — Он не стал ждать ответа. — Они — реальная опасность, Блейн. То, что будет происходить за этой стеной, будет еще хуже, но во вселенной нет ничего более опасного, чем человек, решивший выжить. Сделай это, и они с радостью убьют тебя. Ты готов встретиться с такой опасностью?

— Могу попытаться, — сказал Блейн. На его щеках проступили розовые пятна. — Проклятье, я хочу рискнуть!

— Можешь, — согласился Дюмарест. — Можешь рискнуть и сядешь в лужу. Зачем тогда вообще пытаться? Умный человек знает предел своих возможностей. Будь умником, Блейн. И живи!

— А ты?

— Я упрямый, — сказал Дюмарест. — И жадный. Мне платят за это, не забывай. И я хочу пожить, радуясь этим денежкам. — Он оглянулся — из-за пластиковых дверей вышла Дераи. В необычном свете ее волосы горели серебряным ореолом. На глазах стояли тени, контрастируя с белой кожей лица. Ее рука, когда она вложила ее в его руку, была очень холодной, холодной, как поверхность планеты Фолгоун.

— У тебя есть план, — сказала она ему. — Ты знаешь, как увеличить твои шансы. Ты не лжешь.

Лгать не было необходимости, все обстояло гораздо проще. Люди всегда начинают мухлевать в любом предприятии, в котором сомнительна возможность победы, и такие игроки всегда пытаются свести все крайности в свою пользу. Люди, уже имеющие подобный опыт, всегда готовы им воспользоваться. Нужно только отыскать их. Дюмарест имел мало сомнений, где это возможно.

Карнавал походил на все карнавалы; стиснутый в ограниченном пространстве, он возбуждал еще сильнее. Когда они проходили между палатками торговцев, громкие голоса предлагали, выпрашивали, заверяли, делали все возможное, чтобы выудить деньги из одного кармана и вложить в другой — свой собственный. Предлагая в обмен мгновение мишурной фантазии.

— Погадай ей, дорогая! — Высохшая старуха села на стул перед палаткой, украшенной звездными символами. — Узнай свое будущее и спаси себя от сердечных недомоганий…— Она в упор разглядывала Дюмареста. — Открой секреты женского сердца.

— Три попытки! Первое попадание, и приз ваш! — Девушка размахивала паяльной трубкой, обернувшись к проходящим мимо нее людям.

— Вы, сэр! — Мужчина обратился к Блейну. — Вы же носите этот нож не для смеха. Десять к одному, что наш человек первым пустит вам кровь!