Дераи
Шрифт:
Тянулось время — тянулось слишком долго. Ее уже могли убить, или она могла оказаться в опасности. Он нетерпеливо изучал карту, которую ему сунули в руки. Как Нотто и говорил, местность представляла собой лабиринт с извилистыми оврагами, испещренный глубокими каналами, прорытыми в земле, и изобиловавший местами, где можно спрятаться. Сплошная линия показывала путь к дальним воротам. Ими оканчивался вытянутый язык лабиринта. «Там, — подумал он, — наиболее опасное место». Из всех опасностей, представленных на карте, наибольшую опасность представляли люди.
Снаружи донесся крик,
Он побежал на позицию Дераи, ориентируясь по стене, напряженно внимая любому признаку опасности. Здесь это, может, не так и нужно, но в зоне цена жизни — постоянная бдительность. Его внимание привлекло что-то белое впереди. Какой-то мужчина, движимый теми же мыслями, что и Дюмарест, шел ему навстречу. Он сжимал в руках два камня. Когда Дюмарест подошел ближе, человек, взмахнув правой рукой, метнул в него камень.
Дюмарест поймал его, почувствовав удар в левую ладонь, и одним координированным движением бросил его обратно. Камень ударил противника между глаз, немедленно превратив белое в красное: у противника был разбит нос. Человек застонал и опустился на колени. Не останавливаясь, Дюмарест перепрыгнул через него и побежал дальше.
Один готов. Мужчина, возможно, умер или просто потерял сознание, но его промедление в победители его уже не выведет. Один готов — сколько еще впереди?
Сотня, по крайней мере. Вероятно, больше. Где же, черт побери, Дераи?
Он механически начал считать шаги. Он прибыл уже на место по примерным параметрам, но девушки нигде не было видно. Он остановился; грудь вздымалась, хватая порциями воздух. «Время, — подумал он. — Слишком много времени прошло после сигнала. Жако меня задержал. Где-то она должна быть. Как ее отыскать?»
Он хмуро посмотрел на карту. Дераи могла быть напугана, может быть, это даже слабо сказано. Всю зону заполняли мысли о боли и смерти. Возможно, ей пришлось бежать— но куда? Помчалась прямо в неизвестное? Может, подождать ее, покричать? Или идти вдоль стены? Он вспомнил недавнего соперника, его страшную злобу. Почему же он не сдержал руку, может быть, его первая жертва — Дераи? Но если она мертва, где же тело?
Он посмотрел на кинжал — теперь уже бесполезный и сунул его в сапог, заставляя себя мыслить, анализировать события, а не эмоции. Преимущество. Нож. Нож был один, но был ли у него второй?
Если он не отыщет его, она может умереть.
Кибер не мог испытывать чувство злобы. Он не мог отвечать на прилив адреналина в кровь, сужение сосудов и напряжение мышц. Его тело было безупречным инструментом для поддержания деятельности мозга, но этим все и ограничивалось. Злость, ненависть, страх, любовь — все это присутствовало в королевстве неизвестных ему слабостей, от которых страдали второстепенные организмы. Сила кибера заключалась в его холодности, спокойствии,
— Вы сами верите в то, что говорите? — Его монотонный голос ничего не выдал. Глаза его — двойные линзы робота, но в атмосфере комнаты ощущалось напряжение.
— Девушка и в самом деле в операционной зоне?
— Да, — сказал Блейн.
— Вы позволили ей войти туда?
— Я не мог ее остановить. Я подумал, она пошла взглянуть на Дюмареста. Она вошла в зону раньше, чем я догадался о ее намерении.
— Дюмарест! — Кибер помолчал. — Он последовал за ней туда?
— Да, — сказал Блейн. — Мне удалось принести ему входную плату как раз вовремя. — Он посмотрел на дядю. — Эмиль дал мне деньги. Он не хотел. — Потом добавил:— Мне пришлось уговаривать его. — «С ножом у горла», — подумал он и думал уже сейчас о том, смог бы он убить дядю, если бы не получил денег.
— Он согласился с неохотой?
— Да. — Эмиль обдумывал случившееся. — Это означает выбросить деньги на доброе дело после того, как уже выбросили на никудышное. Какая может быть у девушки уверенность, что она выживет?
Он уже обнаружил хорошую сторону происходящего. Если Дераи умрет, трудности с нежелательным замужеством исчезнут. Законного наследника нет, а значит не будет упреков от завистливых родственников. Прадед умер. Джоан становится главой дома. А после него? Кто же, если не Устар? Блейн же будет прекрасным свидетелем невиновности Эмиля. Он сжал зубы, вспомнив нож у своего горла. А этот юноша скоро умрет.
Послышался скрип шагов за дверью. Вошел Карлен — их гид. Он принес одежду, свисающую у него с руки.
— Это принадлежит вашему участнику, — пояснил он. — Дюмаресту. Оставляю вещи вам.
Блейн взял одежду.
— Что опять случилось?
— Поскольку Кальдор имеет двух соревнующихся, существует возможность, что они оба могут победить, поэтому вам разрешается послать двух ожидающих в район дальних ворот. Вас туда проводят. — Его взгляд перебегал с одного на другого. — Кого послать — решайте сами.
— Я пойду, — быстро произнес Блейн. — Дюмаресту потребуются его вещи. Я помогу переправить дедушку.
— Старейшина рода мертв, — произнес Регор. — Но ты можешь отправиться к воротам.
— Умер? — Блейн посмотрел на дядю. — Когда?
— Это неважно, — сказал Регор. — А теперь отправляйся и жди там. — Он посмотрел на Эмиля, когда они остались вдвоем. — Вы неправы, — заявил он. — Я много раз говорил вам, что с девушкой не должно приключиться несчастье.
— Это был ее собственный выбор.
— Не так, — возразил кибер. — Возможный ход событий прост с самого начала. Вы знаете, что она неравнодушна к Дюмаресту. Эта ее преданность заставляет ее действовать под влиянием эмоционального порыва. Вам не разрешается вмешиваться в течение событий. Дюмареста следовало бы вытеснить из всех событий с самого начала.
— Меня ли надо за это порицать?
— Кого же еще? Вы — руководитель группы и, следовательно, должны были принять на себя всю ответственность. По вашей вине Дераи в опасности и может погибнуть.