Дердейн. Трилогия
Шрифт:
Пыхтя, на ноги поднялся толстяк с нездоровым румянцем на щеках: «Требования понятны. Но какого рода оружие имеет в виду Аноме?»
«Оружие, позволяющее убивать рогушкоев и принуждать их к отступлению с минимальным риском для тех, кто этим оружием пользуется», — ответил Этцвейн.
«Очень расплывчатое определение, — пожаловался толстяк. — Мы не получили конкретных разъяснений. Аноме должен предоставить комплекты чертежей — или, по меньшей мере, описание технических характеристик. Что же, нам придется работать вслепую?»
«Аноме не технист, технисты — вы! — возразил Этцвейн. — Разработайте технические требования и чертежи сами! Если возможно изготовление лучевого оружия — прекрасно. Если нет, найдите самое практичное и целесообразное решение. По всему Шанту
Толстяк покраснел пуще прежнего, неуверенно посмотрел по сторонам и сел. В последнем ряду Этцвейн заметил Ауна Шарраха, задумчиво улыбавшегося в пространство.
Встал высокий человек с горящими черным глазами на восковом лице: «Ваши замечания справедливы, и мы сделаем все, что в наших силах. Но учитывайте, что мы технисты, а не изобретатели. Мы скорее совершенствуем процессы, нежели разрабатываем принципиально новые конструкции».
«Если не можете справиться с работой, найдите тех, кто справится, — упорствовал Этцвейн. — Я назначаю вас — лично — руководителем, ответственным за разработку оружия. Создайте оружие или умрите!»
Вмешался другой технист: «Направление разработок зависит от предполагаемой численности армии. Другими словами, нужно знать, сколько единиц оружия должно быть произведено. Скорость изготовления и доступность материалов могут оказаться важнее совершенства конструкции».
«Совершенно верно, — согласился Этцвейн. — Численность армии составит от двадцати до ста тысяч человек, в зависимости от сложности кампании. Следует отметить, что производство оружия — лишь самая неотложная из задач. Потребуются также устройства связи, позволяющие командирам координировать маневры. Председатель технического совета должен выбрать группу специалистов, способную проектировать такое оборудование».
Этцвейн ждал дальнейших вопросов, но в зале царила угрюмая, неуверенная тишина. Этцвейн решил закончить собрание: «Организуйте работы по своему усмотрению. Выберите председателя, человека компетентного, пользующегося уважением, решительного — даже, в случае необходимости, безжалостного. Он сформирует группы специалистов, руководствуясь практическими соображениями. С вопросами и рекомендациями обращайтесь ко мне через главного дискриминатора, Ауна Шарраха».
Без дальнейших слов Этцвейн поклонился и покинул зал.
В павильоне во дворе Палаты правосудия к Этцвейну подошел Аун Шаррах. «Колеса завертелись, — сказал он. — Надеюсь, никто не будет вставлять в них палки. У технистов нет опыта творческого проектирования — и, если я могу позволить себе такое наблюдение, Аноме не проявил в этом отношении достаточной решительности».
«Что вы имеете в виду?» — спокойно спросил Этцвейн.
«Как правило, Аноме запрашивает досье и характеристики каждого из участников проекта, после чего сам назначает директора и дает точные, конкретные указания. Теперь технисты в замешательстве, не знают, с чего начать — им не хватает инициативы».
Этцвейн безразлично пожал плечами: «Аноме приходится многое рассчитывать и планировать. Часть его бремени должна быть возложена на других».
«Разумеется — если другие способны выдержать такое бремя и если им предъявлены конкретные требования».
«Как я уже сказал, требования им придется разработать самостоятельно».
«Оригинальный принцип! — признал Аун Шаррах. — Будем надеяться, что инерция многовековых традиций преодолима».
«Ее придется преодолеть, если мы хотим выжить! Аноме не может собственноручно драться с рогушкоями — на тварях нет ошейников. Полагаю, вы достаточно подробно изучили мою биографию?»
Аун Шаррах кивнул без всякого смущения: «Вы были — или продолжаете быть — музыкантом в популярной труппе маэстро Фролитца».
«Я музыкант. Я понимаю других музыкантов так, как вы не сможете их понять, даже если подготовите сотни досье».
Шаррах задумчиво погладил подбородок: «И что же?»
«Предположим, Аноме пожелал бы сформировать труппу
«Я с интересом прослежу за успехами технистов, — сказал Аун Шаррах. — Какое оружие вы ожидаете получить?»
Этцвейн холодно покосился на главного дискриминатора: «Я не разбираюсь в оружии и ничего не ожидаю — так же, как Аноме».
«Разумеется. Хорошо, мне пора вернуться в управление и реорганизовать персонал», — Аун Шаррах скрылся в стеклянном лабиринте Палаты правосудия.
Этцвейн пересек площадь Корпорации и зашел в галерею Роз. Выбрав столик в уединенном углу, он заказал чашку чаю и мысленно перечислил достигнутые успехи. По его мнению, он добился существенного прогресса, привел в движение важные механизмы. Женщины переезжали в относительно безопасные приморские кантоны. В лучшем случае, теперь безудержное размножение рогушкоев прекратится, в худшем — рогушкоям придется совершать набеги на селения, отдаленные от их горных убежищ. Приказ о формировании ополчений отдан, технисты получили указание разработать оружие. Маэстро Фролитц стерег Саджарано Сершана. С главным дискриминатором Шаррахом, фигурой неизвестных предпочтений, приходилось поступать крайне осмотрительно.
Он сделал все, что можно было сделать сразу... Рядом, на стуле, кто-то оставил газету «Эрнид короматик». [22] Этцвейн взял ее, просмотрел разноцветные полосы. Бледно-голубыми и зелеными символами — с ярко-розовыми и темно-розовыми вставками, посвященными особо щекотливым и скандальным историям — сообщались светские сплетни и комментарии на злободневные столичные темы — эти столбцы Этцвейн игнорировал. Он прочел сиреневую декларацию Аноме. Различными оттенками сине-фиолетового и темно-зеленого [23] предлагались отзывы известных и влиятельных лиц. Декларация вызвала всеобщее одобрение. «Наконец Аноме обрушит свой гнев на орды неистовых дикарей! — бушевал ярко-ультрамариновым текстом эстет Сантанджело Фераттилен. — Народы Шанта могут облегченно вздохнуть».
22
Буквально «Спектральный вестник» — то есть периодическое издание, содержащее новости любого характера.
23
Оттенок сине-фиолетового или темно-зеленого зависел от качеств того лица, чей отзыв цитировался — его репутации, тщеславия, смехотворности, популярности, напыщенности; все эти достоинства и недостатки передавались глубиной и насыщенностью основных оттенков, а также более или менее заметными примесями дополнительных цветов. Гарвийские газеты были рассчитаны на читателя, изощренного в тонкостях цветовой символики.
Этцвейн закусил губу, раздраженно встряхнув газету. Снизу на второй странице он заметил объявление в коричневой рамке, оттененной охряно-желтым бордюром — мрачные, пугающие вести. Полчище рогушкоев — по приблизительной оценке не меньше пятисот бойцов — вторглось в долину Сизых Туманов в кантоне Лор-Асфен. Сотни мужчин погибли, сотни женщин пропали без вести: «Рогушкои разбили лагерь в долине и не проявляют намерения возвращаться в Хван. Следует ли считать долину Сизых Туманов оккупированной территорией? Женщин со всей возможной расторопностью эвакуируют из Лор-Асфена на Утренний берег и в Энтерланд. К сожалению, вооруженные силы Аноме еще недостаточны для нанесения контрудара. Можно только надеяться, что кровавая бойня не повторится».