Деревенская история
Шрифт:
– Да что забор, – вновь махнул рукой Ионов, – забор починится. Главное, что все живы. Правда, Тузик?
– Гав! – утвердительно пролаял пёс.
– Да вы не бойтесь его, – заметив испуг в глазах Ирины Николаевны, – сказал Виктор Иванович. – Тузик у меня пёс добрый, без моего разрешения никого не укусит.
– Вы ведь ему не разрешите? – наивно спросила Побелкина, слегка улыбнувшись.
– Сегодня точно нет.
– А мы к вам с небольшим
– Ой, да не стоило, – засмущался дед Витя.
– Да берите, берите, у нас ещё много осталось, – сказала Штольц и тут же осеклась.
Ирина Николаевна осуждающе взглянула на подругу. Дед Витя улыбнулся, подошёл к женщинам и взял протянутую ему бутыль.
– Ну спасибо, честно говоря, не стоило, – проговорил Ионов.
– Может, вам чем-нибудь с забором помочь? – спросила Ирина Николаевна.
– Ой, да что там забор. Дерево и дерево. Починится. А вот за подарок спасибо, честно говоря, не пробовал такого, – ответил Виктор Иванович, разглядывая этикетку.
Побелкина стояла и нелепо улыбалась.
– Может, вас чаем угостить? – предложил Ионов.
Нина Михайловна хотела согласно кивнуть, но подруга её опередила: – Спасибо за предложение, но у нас на сегодня очень много дел. Давайте как-нибудь в другой раз.
– Ну, в другой так в другой, – произнёс дед Витя.
– До свидания, – сказала Ирина Николаевна, улыбаясь. Затем развернулась, схватила за руку подругу и вместе с ней пошла к выходу со двора.
– До свидания, – бросил вслед Ионов. Он поглядел ещё раз на коньяк, довольно крякнул и исчез во внутренностях дома.
Тузик проводил взглядом женщин, затем, довольный собой, вновь улёгся на землю. Жарко; что ещё делать псу летом в деревне – только набираться сил перед холодной зимой. Неприкосновенность жилища сохранена, хозяин доволен, значит, можно и побездельничать.
Из-под кустов крыжовника выглянул Цыган. Кот наблюдал за новыми деревенскими жителями уже второй день. Пока, по мнению животного, никакой экономической и кулинарной выгоды от женщин не виделось. Значит, более тесное знакомство с ними на данный момент не имело смысла. Цыган развернулся и пошёл на соседний участок, ловко преодолев забор. Деревню было необходимо держать в крепких когтистых лапах, иначе всё могло выйти из-под контроля.
– И какие же у нас дела? – спросила с укором Штольц у подруги, когда они шли по дороге к своему дому.
– Да
– Ага, неудобно ей, а вчера пьяной за руль было удобно садиться?
– Это было вчера. Больше такого не повторится. Да и к тому же ты была со мной.
– Это ты меня уговорила.
– А ты могла бы настоять на своём.
Они шли не спеша, наслаждаясь природой и попутно рассматривая окрестности.
– Посидели бы сейчас, чайку бы попили, поболтали бы, – вновь выступила с претензиями Штольц. – Виктор Иванович мужик вроде бы ничего. Да и я, между прочим, женщина свободная.
– Мы что, сюда с мужиками знакомиться приехали? – спросила удивлённо Побелкина.
– Нет, блин, мы сюда приехали пьяными на машине кататься.
– Да перестань уже про это.
Нина Михайловна обиженно замолчала. Потом, повернувшись к подруге, спросила: – Вот что мы сейчас делать будем?
– Да мало ли занятий летом в деревне? – вопросом на вопрос ответила подруга.
– Ну-ка, предложи хоть одно.
– Жарко, – деловито произнесла Побелкина. – Пошли купаться на речку.
Штольц посмотрела на голубое небо, прищурила глаз от попавшего в него солнечного луча и азартно произнесла: – А пошли. Только обещай мне, что в следующий раз, если кто-то из местных жителей мужского пола предложит попить чаю, ты мы обязательно согласимся.
– Посмотрим.
– Что значит посмотрим, Ира? – возмутилась подруга.
– Ну мало ли, какие люди тут живут, мы же не со всеми знакомы. Вот, например, если Николай Степанович пригласит, тоже пойдёшь?
– Это в телогрейке который?
– Ага.
– Нет, я столько не выпью. Чая.
– Вот и я про то же. Люди-то разные бывают, – сказала Ирина Николаевна.
– Ладно, пошли переодеваться и на речку, – произнесла Штольц.
Наступил вечер. Он принёс небольшую прохладу и свежесть. Солнце уже почти скрылось за горизонт, с реки доносилось кваканье лягушек, Тузик плотно поужинал и лежал возле будки, смотря куда-то вдаль и размышляя о чём-то своём, собачьем. Неподалёку сидел Цыган и усердно намывал свою мордочку. Дед Витя смолил папиросу, сидя на лавочке возле дома, и ругал Кутузова, который сидел с ним рядом. Ионов вообще любил разговаривать с животными, считая их умнее многих людей. И что удивительно, порой казалось, что животные его понимают и даже что-то ему отвечают.
Конец ознакомительного фрагмента.