Деревенская сюита
Шрифт:
Щенок оказался необычайно красив. С кофейного цвета, с проседью, короткой шерстью, длинными висячими ушами, толстым лобиком при удлиненной мордочке. Все говорило об отнюдь не дешевой породе. Собачка не подавала признаков жизни.
Катя быстро ощупала голову, позвоночник, мышцы. Постаралась прослушать сердцебиение, но не получилось. Вдруг она заметила, что лапки начали подрагивать. «Жив! – радостно скользнула мысль. – Скорее всего, он оглушен, и получил небольшое сотрясение».
Пока Катя озадаченно ползала возле щенка, из машины торопливо вышел невысокого роста очень
– Ну, как он? – обреченно спросил молодой человек.
– На дорогу надо смотреть и звуковым сигналом иногда пользоваться! – резко ответила Катя. – Пока непонятно, – она судорожно вздохнула.
– Я клянусь, что никакого щенка на дороге не было и в помине! Откуда-то сбоку метнулся под колеса! Я среагировал как мог, – оправдывался юноша.
Катя еще раз прощупала тельце щенка.
– Ой, глазки открывает! Ну-ка, ну-ка, – она внимательно вгляделась в щенячью мордочку. – В разбежку, правда, глазки, но ничего, смотрят.
– Хозяева неужели не хватились? С виду вроде не дворняжка… – юноша пристально осмотрел ряд домов.
– Ничего, скоро хватятся! Мне кажется, это дорогая порода. У меня в городе, дома, в соседнем подъезде, такая же собака живет. С детьми очень любит бегать, совсем не злая! Сейчас породу назову.
Катя сморщила лоб и по слогам произнесла:
– Курц-ха-ар. Вот! – и победно взглянула на юношу.
– Как теперь быть? – задумчиво произнес он.
Катя устало провела рукой по растрепавшимся волосам: «Я хочу есть, мыться и спать, спать, спать!» – прохныкала она про себя, а вслух твердо сказала:
– Давайте отнесем щенка к дому, – и показала рукой. – Я только сбегаю за листом фанеры. Не ползать же нам здесь возле него весь вечер.
Катя подхватила с обочины покупки и бросилась к дому.
Баба Люба с Сонечкой ужинали. Вкусно пахло пшенной кашей. У Кати от голода закружилась голова.
– Мамочка приехала! – бросила ложку Сонечка.
– Подожди, солнышко, – сделала предупреждающий жест Катя и обернулась к старой женщине. – Баба Люб, я фанеру у крыльца заберу! А ты пока покупки с улицы в дом занеси.
Не дожидаясь ответа и порции причитаний, она метнулась к дороге.
Катя передвинула песика на фанеру, аккуратно положила на бочок и пальцами осторожно вытянула язык.
– Девушка, вы знакомы с оказанием первой медицинской помощи животным? – удивленно спросил юноша.
– Я ветеринар по образованию, но опыта, правда, нет. Ну что, пошли?
Они осторожно донесли щенка до дома бабы Любы и положили его на крыльцо.
Катя осмотрела себя.
На любимое с утра такое красивое и свежее платье было страшно взглянуть – мятое, в пятнах, в шлепках грязи. «С платьем придется, наверное, расстаться! А жаль», – скользнула у нее грустная мысль. Потом пригладила волосы и переделала хвост.
Натруженные ступни жгло огнем, в животе громко урчало, в горле будто прошли наждачной бумагой.
Катя сбросила балетки и опустилась на ступеньки крыльца.
– Присаживайтесь, – обратилась она к юноше, – давайте
Он присаживаться не спешил:
– Думать я должен! Как ни крути – моя вина…
Внезапно открылась дверь, и на крыльцо вышла сердитая баба Люба.
– Что же, это, Катерина, такое, – заскрежетала она недовольно, но в следующее мгновение ее голос полился сладкой патокой. – Дмитрий Сергеевич, Дима! Доброго здоровьичка! Давненько ты в нашем тупике не был, – баба Люба поклонилась. – В дом проходи, поужинай с нами. Голодный, наверное, весь день по детишкам!
Бледное морщинистое лицо старухи сияло радушием.
Дима присел на ступеньку. Объяснил, что приезжал на вызов к маленькому ребенку у дачников в начало Лесного тупика. Потом поехал к лесу, хотел ландышей нарвать, да вот не доехал…
– Я просил не называть меня по отчеству. Для тебя я Дима! Если только на прием ко мне в больнице попадешь, так ты вроде не младенец, – юноша заразительно рассмеялся и сразу стал серьезным. – Щенка я нечаянно сшиб. А синеглазая «ветеринарка», – улыбнулся он Кате, – надеется вернуть его к жизни. – Баба Люба, ты не знаешь, кто хозяин собачки?
Старая женщина пожала плечами.
Дима о чем-то сосредоточенно размышлял. Потом поднял голову и сказал:
– Катя, давайте обменяемся номерами телефонов. Вдруг у хозяев будут претензии… если что.
– Если что – это что?! Я всю ночь наблюдать буду, все сделаю, что смогу! Только вот лекарств у меня никаких нет. Я же не предполагала… – она расстроено шмыгнула носом.
– Будем надеяться, что обойдется, – Дима успокаивающе погладил ее по руке. – Возможно, вскоре объявятся хозяева щеночка. А если нет, то завтра будем думать!
Юноша поднялся.
– Рад знакомству, Катя! Спокойной всем ночи, – он ободряюще посмотрел на нее и зашагал к дороге.
Катя сидела не шевелясь. Нескончаемый день измотал ее до предела.
– Баба Люб, а он тебе кто?
– Да седьмая вода на киселе! У нас в селе все друг другу если не родня, то кумовья или сваты. Дима-то на детского врача выучился. Участковый педиатр! – старая женщина значительно подняла кверху указательный палец. – Единственный сын у своих родителей. У отца-то лесопилка – дело поставил с размахом! А Димка хороший, добрый очень. Не смотри, что из семьи богатеев!
Старая женщина внезапно пришла в себя:
– Ступай в баню давай, она еще теплая. Да с дитем-то обнимись – целый день тебя ждет. Щенок еще теперь!
Она подозрительно покосилась в угол крыльца и неожиданно сделала вывод:
– Все у тебя, Катерина, не как у людей!
Катя проснулась. На кухне приглушенно разговаривали. Дотянулась до смартфона. Шесть утра.
Она провозилась со щенком до полуночи. Со страхом ожидала рвоты, но обошлось! Однако щенок жалобно скулил и дрожал. Катя развела в воде четвертинку таблетки брала и осторожно влила ему в пасть, потом укутала потеплей. Больше помочь ничем не могла – нужных медикаментов не оказалось. Каждые пятнадцать минут вливала ложкой в пасть щенка кипяченую воду – боялась обезвоживания.