Деревенские святцы

Полуянов Иван Дмитриевич

По поведению пернатых складывались в российских численниках прорицанья:

«Перепелка перед Петровым днем протяжно кричит — осень будет долгая».

«Кукушка перестала куковать за неделю до Петрова дня, зима ляжет за неделю или две до Рождественского заговенья; если же кукушка кукует неделю иди две после Петрова дня, зима уляжется чрез столько же времени после заговенья на Филиппов пост (Филиппов, или Рождественский, пост с 28 ноября по сочельник, 6 января)».

«Соловьи после Петрова дня пели дня три-четыре или больше, зима начнется после Покрова (14 октября) спустя три-четыре и больше недель».

Макушка

лета — и об осени, о зиме печали?

Все путем, все ладом: июль августу батюшка, сентябрю дед. Срок ему наследникам порадеть. «С Петрова дня зарницы хлеб зарят», готовя колос к серпу. «Пришел Петрок, сорвал листок», сквозит березовое мелколесье, оголились нижние сучья.

Святые апостолы Петр и Павел проповедовали учение Иисуса Христа и приняли мученическую смерть за христианскую веру в 67 году.

В устных календарях чаще упоминается апостол Петр.

Простолюдин, рыбак, Петр слыл, как и Никола угодник, крестьянским покровителем: «У мужика то и праздник, что Петров день».

На Севере, впрочем, Петров день широко отмечали не повсеместно. Ограничивались посещением приходских церквей, взносами в пользу клира масла, яиц, сметаны.

Рыбаки, чтя апостола Петра, скидывались на «мирскую свечу» в храм, после молебна разговлялись артельно столом-скатертью.

Это быль, а у поселян Ваги долго держалась легенда, якобы к ним на луг зелен, на крут бережок выбегал олень — апостольский дар крещеным. Прямиком к кострам, православные, прямо к котлам!

На Печоре празднество звалось горкой. Молодым — игры, песни до утренних петухов, пожилым — обетная каша, обязательно за рекой, в помин по почившим предкам.

Петров день был зачином постоянных хороводов, исстари желанен молодежи городов и сел без различия.

Адам Олеарий, будучи посланником Голштинии, посетил русскую столицу XVI века и занес в записки: «У всех русских и москвитян справляется около сего праздника странное игрище. Хотя они строго и безвыходно держат жен своих в домах, так что весьма редко пускают в церковь или в гости, но в некоторые праздники разрешают женам и дочерям своим ходить на приятные луга: там они качаются на круглых качелях, поют особенные песни и, схватясь одна с другою руками, водят круги или пляшут с рукоплесканьем и притопывают ногами…»

Так, именно так: ставились качели. «Как ни сторонись, девка, а на петровских качелях с пареньком покачаешься». «Петровы качели — девичье веселье». Сбившись ватагами, парни-холостяки обходили округу. Скажем, молодцы из Балдаковской навещали Агафоновскую.

Суконные пиджаки внакидку, кумачные рубахи навыпуск, кисти поясов ниже колен, сапоги начищены, картузы сбиты на ухо. Знай наших!

Балдаковска-то деревня Стоит на глинушке, Ребята молоды-премолоды, У всех по милушке.

До Кадникова их небось слышно. Пусть девчата Агафоновской не заносятся! Они-то ждут, глазыньки проглядели, а виду нельзя показывать. Завела одна бойкая вострушка с усмешечкой:

Балдаковские идут, Мы запрем воротца, Отыграют,

отпоют, У дядина колодца.

Вот как? Гармонист рванул меха, парни грянули:

Агафоновски девицы Из соломы, из кострицы, Восемь сажен поперек, Никто замуж не берет.

Часами не смолкала припевочная распря — к общему, конечно, удовольствию — и удалялась за околицу. У девчат веточки — гармониста оборонять от комаров.

Молодежи воля. Старшие устраняли ее от хмельных застолий. Без надзора гуляй ночь напролет и «карауль солнышко». На утренней зорьке играет оно радужными красками, неповторимо, цветисто.

Березку завивали, венки по течению пускали, словно в «зеленые святки»…

Если на Конона-огородника, Никифора-лапотника собирались съезды, ярмарки, Петр-Павел ими отмечался еще шире. Назовем для примера торжок становища Кегор Мурманского берега, века с XVI привлекавший купцов, ремесленников, промысловиков. «Ветреные люди», по выражению северян, приплывали сюда с попутным ветром. Приезжали на собаках, оленях. Собирались не только поморы, но и саамы, карелы, коми, норвежцы, шведы, англичане.

Было что поморам выставить: ворвань, рыба, шкуры моржей, тюленей, меха.

Бойкие, говорят, шли купли-продажи!

Рыбаками в Петров день повсеместно заключались сделки со скупщиками уловов осенней путины.

В Петров день нанимались батраками к предстоящей жатве, покидали деревню искать долю на чужой стороне.

Поморы победнее, у кого не было шняк и карбасов, снастей, уезжали на Мурман — ловить треску удами; нанимались покрученниками к богатым поморам-судовладельцам промышлять зверя на Матку — остров Новая Земля.

Петровка, она «голодовка». «Утешили бабу петровские жары — старый хлеб поели, и новины нет».

Нужда не тетка, отправит и на Матку!

Знаменательный день сопровождал рой присловий. О выгоде сеностава, когда трава заматереет: «С Петрова дня — красное лето, зеленый покос». О лучших сроках вспашки паров и сева озимых: «До Петрова дня взорать, до Ильина дня заборонить, до Спаса (14 августа) посеять».

Дед сентября, внук мая на дворе. Месяцы — одна семья, споровляют меж собой по-родственному, без дележки. Июль сентябрю готовя задел, бруснит с березок сухой лист.

А май не позабыт?

13 июля — Двенадцать апостолов.

«Двенадцать апостолов весну кличут, вернуться просят».

Весна красна, Ты когда, весна, прошла? Ты когда, весна, проехала? На кого, весна, покинула Своих детушек, Малолетушек?

Слить прошлое, настоящее и будущее в единое, имя которому вечность, — задача, настойчиво решавшаяся деревенскими святцами.

В нашем углу покосы располагались по «мысам», «наволокам», по реке Городишне, по Сельменге, Сараду, Полюгу, Куерме и по лесам на «чищеньях», старых гарях.