Деревня, Светка и гламур

Флоч Наталья

– А ты чё замуж не идёшь? Не берут что ли? – хитро спросил председатель. По Светкиному самолюбию был нанесён удар. Она оскорбилась, слёзы заняли привычное положение, но собрав волю в кулак, сдержалась и гордо ответила:

– Также как и вы… Ещё не встретила.

Председатель очень удивился, где она уже успела узнать, о том, что он не женат, но вспомнив про старух, махнул рукой.

– Ничего, мы тебе жениха тут подберём. Надо только тебя куда-нибудь подселить. Матвей Иванович почесал затылок.

– О! Придумал! Поселю ка я тебя к Матрёне Кузьминичне. Она баба

хорошая, правда, языкастая, но вы все такие. Уж она тебе сказок нарассказывает, сиди, записывай, да на уши наматывай. На пять диссертаций хватит. А по колхозу ходи смело, так сказать, внедряйся. Можешь и на «птичку», и на ферму… Здесь председатель выглянул в открытое окно и увидел Гришку.

– Григорий! Ну ка, подь сюда! Ты чё без дела шатаешься, а лошадь твоя у леса брошена? Гришка хотел было поделиться с председателем новостью, но к окну подошла Светлана. Она узнала эту пару «бессовестных» глаз. Гришку как ветром сдуло.

– Ну ладно, пойдём к Кузьминичне! Ты только бы обувь другую обула, да пуговичку повыше застегнула, а то…. Продолжать председатель не стал. Они сели в машину.

Матрёна Кузьминична всё ещё сидела на лавочке. Председатель вышел из машины.

– Вот что, Кузьминична! Ты у нас женщина опытная, многознающая, поэтому поселяю к тебе Светлану. Как тебя по-батюшки?

Светка вылезла из машины.

– Иннокентьевна.

– Светлану Иннокентьевну. Храни её, как зеницу ока.

Бабка Матрёна поднялась с лавочки и пошла к крыльцу. Председатель достал из машины Светкины чемоданы.

– Чего ты здесь понабрала-то?

– Книги, – застенчиво, но с достоинством сказала Светлана.

Кузьминична перекрестилась и вошла в дом. Все последовали за ней.

– Только чумоданы в горницу не тащить. Пусть в сенях стоят.

Светки огорчилась от такого поворота событий, но выбора не было. Когда председатель ушёл, она долго копалась в своих вещах. Делала это украдкой, чтобы Кузьминична не увидела, что у неё там за книги.

Тем временем по деревне начали растекаться свежие новости. Дошли они и до «птичника». Услышав, что в деревне появилась новая юбка, Клавка, Зинка и Нюрка заметно разнервничались. Им сразу припомнилось утреннее таинственное исчезновение мужчин и их странное поведение.

Обговорив с Кузьминичной детали своего житья, Светлана завалилась спать. Свежий воздух, сытный обед и надежда на светлое будущее сделали своё дело.

Светка спала крепко, иногда посапывала, иногда постанывала, а иногда посмеивалась. Что ей снилось, нам не ведомо, но этот неспокойный сон очень напугал бабку Матрёну. Она постоянно крестилась и приговаривала:

– Господи, нервна-то какая! Даже во сне ей покоя нет. Наверное всё о науке своей думает! Ну, ничего, я её молочком натуральным отпою, в баньке отмою, килограммов десять прибавит, тогда и жениха можно будет подобрать.

К вечеру, бабка Матрёна накрыла стол, как и полагается в деревне: с самогоном, солёными огурцами и грибами. Зашёл председатель, увидев накрытый стол, сел, налил себе стопочку, одним махом опрокинул её. Потом как бы очнувшись, посмотрел

на Кузьминичну и спросил:

– А где твоя постоялица-то?

– Спит, – ответила она.

– Может разбудить?

Матвей Иванович призадумался, принял ещё стопочку и, закусив грибочком, вышел из-за стола.

– Да не надо, пусть отсыпается!

Председатель уже хотел выйти, но какая-то неведомая сила снова притянула его к столу. Он хлопнул ещё лафитник и кинул вдогонку несколько грибочков.

– Вкусно, никак не могу оторваться!

Выйдя на крыльцо дома, Матвей Иванович нос к носу столкнулся с Матрёниными подружками.

Самогон уже путешествовал по телу председателя. Он приобнял старух, и даже слегка ущипнул Мефодьевну за завидное место, находящееся чуть ниже поясницы.

– Эка, бесина! Жениться тебе надо, старый развратник! Проворчала бабка Маня.

– Пойду-ка я отсель подальше, а то ещё уговорите! В темноте, не почувствовав последней ступеньки, и зацепив ведро, которое стояло возле крыльца, председатель грохнулся наземь.

– Ведьмы, – сорвалось с его языка.

Пышногрудые красавицы захохотали и вошли в дом.

Матвей Иванович тоже не собирался идти спать.

– К Нинке что ли заглянуть? – подумал он.

Кузьминична, услышав возню возле крыльца, рассердилась. Она даже мысленно несколько удивилась своей внезапной нервозности. И что ей до этой постоялицы? Подумаешь спит! В конце концов, не работать приехала, а так ерундой заниматься, выспится ещё.

– Что разгалделись? – проворчала она.

– Ничего. Какая-то ты нервная, Кузьминична? И председатель вышел, непонятный… Что это у вас происходит-то? – съязвила бабка Полина.

Девятый тебе десяток, Мефодьевна, а мысли, как и сорок лет назад: всё об одном. Спит моя постоялица, а вы шумите. Бабка Полина сначала хотела обидеться и уйти, но интерес к новой персоне оказался сильней!

Усевшись за столом, бабульки приняли по лафитнику самогона.

– Ну чё она приехала-то? – спросила Полина Мефодьевна.

– А я почём знаю. Может правда по делам, а может …. Кузьминична многозначительно замолчала. Бабульки уставились на неё и даже пооткрывали рты от любопытства, но та только перекрестилась, чем ещё больше напугала подруг. Стол ломился от угощений. Выпив грамм сто самогона, подруги начали наперебой выдвигать версии приезда. Если бы Светка могла слышать, какие роли были ей отведены. В шорты лист вошли следующие предположения:

1)Сектантка

2)Террористка

3) Разведчица.

Проникнув вглубь вопроса, старушки отмели первую и третью версии. Но версия – террористки накрепко засела в их умах. Грамотные они были, политически подкованные. Да и чемоданы вызывали подозрения, слишком большие и тяжёлые.

Светка продолжала крепко спать.

Матвей Иванович всё ещё оставался на улице. Курил.

– Пора бы и мне к какому-то берегу прибиться. Что я всё по чужим дворам хожу, да кускохватничаю. Здесь председатель даже немного пожалел, что приехавшая девушка, не оказалась его дочкой. С такими грустными мыслями он нехотя поплёлся домой.