Дерево-призрак

Генри Кристина

– Спасибо, – выдавила Лорен. Голос был хриплым, словно чужим.

Его рука на ее спине казалась огромной и горячей, и девочка не могла решить, нравится ей это или нет.

Через мгновение вопрос потерял актуальность – Джейк убрал руку и спросил:

– Лучше?

Она кивнула. Никогда прежде ее лицо не ощущалось таким красным – оно буквально горело. Единственное, что способно было усугубить ситуацию, – если бы сейчас неожиданно объявилась Миранда. Лорен с опаской оглянулась, будто мысль о подруге могла призвать ее.

Но Миранды позади не оказалось –

рядом на корточках сидел только Джейк. Его совсем, казалось, не беспокоило, что Лорен стошнило прямо у него на глазах. Девочка надеялась, что он не станет рассказывать об этом своим друзьям.

– Встать сможешь?

Она еще раз кивнула и с силой оперлась ладонями о бедра, чтобы подняться. На мгновение все вокруг поплыло, в том числе голубые глаза Джейка (очень, очень голубые, прямо-таки синие, как сапфиры), но быстро остановилось. Так, теперь нужно как можно скорее уйти.

Джейк был очень добр, очень спокоен, но это не значило, что Лорен планировала стоять и болтать с ним в таком состоянии: бледной, с дрожащими коленками и желанием как можно скорее почистить зубы.

– Что случилось?

– У меня… Ну, голова болит иногда, – ответила Лорен. – Очень сильно.

– А, мигрени, – Джейк понимающе кивнул. – У моей мамы тоже бывают.

Лорен посмотрела на юношу сквозь прищуренные веки: солнце все еще стояло высоко, и, если девочка широко открывала глаза на ярком свету, голова принималась гудеть.

– Что ж, спасибо за воду, – сказала она, нервно взмахнув рукой.

«Почему он не зайдет внутрь?» – подумала Лорен. Разве ему не полагается сейчас работать? Почему он стоит и глядит на нее так, будто она только что прилетела сюда на корабле с пришельцами?

– Я закончу через полчаса. Если не хочешь идти пешком, я тебя подвезу.

– О, – вырвалось у Лорен. – М-м-м, спасибо, но я оставила велик в лесу. Надо забрать его, а то мама взбесится.

– Ты много времени проводишь в лесу, да?

– Да, – она не понимала, зачем он вообще поддерживает беседу.

– Смелая девчонка.

Лорен не знала, что на это ответить. Она понимала, что ее мнение о лесе не совпадало с мнением большинства, но не думала, что парень вроде Джейка Хэнсона боится парочки деревьев. Но в свое время ее так же поразило, что и отец не любил лес.

– Еще раз спасибо, – сказала она и повернулась в сторону деревьев, слабо помахав рукой.

– Увидимся, Лорен, – тихо попрощался юноша.

Девочка не оборачивалась, но была совершенно уверена, что Джейк провожал ее взглядом, пока она не скрылась из виду.

В тени Лорен сразу полегчало, но полностью боль не прошла – лишь отступила немного, словно боец, который делает два шага назад, прежде чем атаковать врага новым шквалом ударов. Но все равно девочке показалось, что возможно она сумеет дойти до велосипеда и вернуться домой, не упав в обморок, а это было важнее всего.

Лорен почти дошагала до дерева-призрака и своего велосипеда, когда почувствовала это –

что-то изменилось. Хотя на первый взгляд все было, как и раньше. Все деревья были на своих местах, ветер, как всегда, шумел в ветвях, ноги Лорен твердо стояли на земле, и даже желудок больше не сводило.

Но все равно, ощущалось что-то. Кожу девочки будто кололо иголками, левый глаз начал дергаться, а к пояснице скатывался ледяной пот.

Она потрясла головой: чувство было такое, будто боль перекатывается внутри черепа из стороны в сторону. Похожее всегда происходило с другими людьми, когда те входили в лес вокруг Смитс Холлоу: становилось жутко, прошибал пот, а после визитеры шепотом рассказывали, что встречали призраков и демонов. Но Лорен никогда ничего подобного не ощущала. Лес всегда дарил ей лишь чувство безопасности.

Даже когда под сенью деревьев нашли тело ее отца с вырванным сердцем, Лорен не винила лес. Как природа может быть виновата в том, что отец посреди ночи ушел из дома по причинам, которые ее мать не желает обсуждать?

Но сейчас она что-то почувствовала, чье-то… присутствие.

Невероятная глупость. Никаких призраков тут не было, только Лорен, деревья и бурундуки, копошащиеся в траве.

Вдруг ее голова взорвалась болью, подобной которой она не испытывала никогда в жизни. Девочка упала на колени, обеими руками ухватившись за голову, умоляя, чтобы это закончилось.

«Прошу, пусть это закончится», – подумала она, услышав свои собственные всхлипы, и упала лицом прямо в грязь и сухие листья, стараясь зарыться в прохладную землю в надежде, что темнота накроет ее, словно могила, и все закончится, просто закончится.

В ее голове что-то все-таки было, что-то, вооруженное бензопилой с окровавленными зубьями, и это что-то пыталось вырваться наружу и завывало; это не был вой боли – скорее смеха, но не такого, что приглашает окружающих присоединиться, а смеха, от которого ты хочешь убежать, и сердце твое колотится о ребра, а ноги движутся сами по себе.

Тогда она их увидела – девочек. Но на самом деле не увидела. Перед ней будто всплыло чье-то воспоминание. Две девочки с рюкзаками на спинах шли через лес. Лорен их не узнала: они выглядели чуть старше нее и были скорее всего не из Смитс Холлоу. Одна из девочек – светленькая – была острижена под мальчика, у второй на плечах лежали каштановые волосы, заплетенные в косы. Что-то в их внешнем виде – возможно, тяжелые рюкзаки – заставило Лорен заключить, что они сбежали из дома.

Выглядело так, будто девочки не имеют определенной цели, а просто потихоньку шагают куда-то, где люди не станут задавать им вопросов, не будут интересоваться, куда те направляются и чем занимаются. У обеих было одинаковое выражение лица: озабоченность и вместе с тем радость, словно они были счастливы наконец делать то, что пожелают, но не были уверены, чего они, собственно, желают и получится ли у них.