Деревянное растение
Шрифт:
"Предпоследний поезд" из Москвы: 3 вагона чекистов, 10 вагонов "ремесленников". Совместный путь этих вагонов, - два мира, две "стихии", две силы. Среди чекистов - "курсантки", одна Матрена Семеновна и пр. Снабжение в пути. Полковник и подполковник. Завхоз. "Топтуны". Наган в дерев"янном" футляре на толстой заднице. Жены. Кошка белая. и - ремесленник "и" позади, рабочий класс в будущем, сейчас полубеспризорники, ворующие картошку в полях...
Музыкант играл все лучше и тоньше, и все счастливее - он хотел
Я не могу сам воевать, не могу выдумать мину или самолет, но я могу обнадежить все души людей и дать им силу правильного понимания жизни.
Беженец в беспрерывной работе - суете: кипяток, хлеб, очередь за талоном, дрова, сортир, утепление теплушки, борьба с отцепкой и пр. и пр.
Вагон 5899-(Пьеса). Клавка. Фельдшер, Ив"ан" Мироныч, Раздорский и пр. Плачут, что "мало" едят, истерика, - грязная пена людей. Обжорство, вне очереди, а сами тюр"емные" служащие, кухарки и т. д., совершенно автоматические люди - еда, тепло, покой, порядок, эгоизм. С такими можно делать что угодно.
Тюрьмы, лагеря, войны, развитие материальной цивилизации (за счет увеличения труда, ограбления сил народа) - все это служит одной цели: выкосить, ликвидировать, уменьшить человеческий дух,-сделать ч"е-ловечест"во покорным, податливым на рабство.
1/3 людей не работает, а глядит на работающих.
У многих людей ум заменяется наглостью, иронией, насмешкой "вы интеллигенты" и т. д. Но за этим - невежество хулигана. Эгоизм жулика.
Ск"олько" бывает неудач в изобретениях - лишь от того, что нет терпения. Нагр"еваясь", печь простая сначала лишь охлаждает комнату, пар"овая" маш"ина" вначале работает на одну конденсацию и т. д. и т. п. Лишь потом механизм "примучивается" и работает.
Жизнь к"а"к тупик, к"а"к безысходность, к"а"к невозможность (вспомни вокзалы, евреев эвакуир"ованных" и пр.). "..."
Особое состояние - живешь, а нельзя, не под силу, как будто преть против горы, оседающей на тебя.
Начало важнейшего рассказа:
"Стоял старый дом; в доме стол, в столе среди рухляди брошюра с маленькой статьей умершего инженера, умершего от заброшенности, неустроенности и отчаяния - как всюду, как традиционно, - а в статье этой лежал секрет победы его страдающей родины над врагом человечества.
Никто этого не знал...
Зло въяве, "с" нарубки - это только то, что у нас есть внутри. Это наши же извержения, чтобы мы исцелились.
Россия всюду: Уфа, кузница, домишки,-как в уезде (а тут Башкирия). Домишки непрочные, вроде временных, отсюда, дескать, еще дальше пойдем. Куда только? Все равно. Выспимся и пойдем.
Немцы убили мать партизана, минировали ее труп, труп выставили на виду, сын-партизан увидел мать, приблизился к ней, обнял ее и - погиб.
"Отчего худеешь?-Ведь ешь ты много!"
"Ем много, а вздыхаю
Старуха ходила в гости по родным собакам, розданным ею в разные руки. Собаки выросли, не узнавали ее и рвали старуху.
"Соврем"енная" война как инстинкт, стихийное, безумное по форме, искание выхода из невозможного своего положения. Искание не сознанием, но практикой, страданием, мукою..."
Удовольствие не обучает человека.
Мудрости не хватает лишь времени - вечности, и она видит все лишь в миге кратких времен. Отсюда, от недостатка вечности, долготы истории,-недостаток мудрости.
Тупое чувство жизни
Два человека - один ведет через трудности, другой через легкости. Любят только первого и обожают его по справедливости.
"Пагубный пример" - все с Запада (Герцен).
Все тогда ссылались на Запад, теперь на СССР - СССР стал центром мировоззрения мира.
Мать, рождая сына, всегда думает: не ты ли-тот?
Женщина - путь и средство, сын ее - цель и смысл пути.
Все бывает на свете и возвращается вновь,-одно лишь время безвозвратно.
Каждый солдат придумывает себе "веру" - для спокойствия настроения и души: по разному.
Старуха, рассказывающая другим старухам, как пил кто-то чай с сахаром: и сначала она икала, все икала, а потом пить начала, а я гляжу, я радуюсь, мне-то хоть не сладко, да страшно и удивительно - ведь я сахар вижу.
Если бы мой брат Митя или Надя - через 21 год после своей смерти вышли из могилы подростками, как они умерли, и посмотрели бы на меня: что со мной сталось?
– я стал уродом, изувеченным, и внешне, и внутренне.
– Андрюша, разве это ты?
– Это я: я прожил жизнь.
Высший критик был Шекспир: он брал готовые, чужие произведения,-и, переписывая их, показывал, как надо писать, что можно было сделать дальше из искусства, если применить более высшую творческую силу.-Это критика в идеальном виде!!!
Щенок Филька в Уфе: один, без имущества, лежит на полу на холоде. Все, что можно сделать в таком состоянии,-весь инструмент должен заключаться лишь в собственном живом туловище: ни бумаги, ни пера!!!
Христос как образ созданный из чистого очарования - без новаторства, без теории, без чудес и пр.
0ч"ень" важно.
Смерть. Кладбище убитых на войне. И встает к жизни то, что должно жить, но не свершено: творчество, работа, подвиги, любовь, вся картина жизни несбывшейся, и что было бы, если бы она сбылась. Изображается то, что в сущности убито-не одни тела. Великая картина жизни и погибших душ, возможностей. Дается мир, каков бы он был при деятельности погибших,-лучший мир, чем действительный: вот что погибает на войне,-там убита возможность прогресса.
"Для них литература это государственное чистописание".