Деревянное растение

Платонов Андрей Платонович

1934-й год начался для Платонова командировкой в Туркмению в составе писательской делегации. На материалах этой поездки и следующей (год спустя) были написаны рассказ "Такыр", роман "Джан". В феврале 1937 года Андрей Платонович совершил путешествие по маршруту Радищева из Ленинграда

в Москву той же дорогой, с чем связан замысел романа "Путешествие в человечество", рукопись которого считается безвозвратно потерянной при эвакуации в Уфу в начале войны. В записных книжках 30-х годов - множество художественных деталей и сюжетных заготовок для произведений как известных читателю (рассказы "Фро", "Третий сын" и др.), так и несостоявшихся ("Македонский офицер", "Вневойсковик", "Счастливая Москва").

Ни в одной другой записной книжке Платонова не встречается с такой частотой тема "отец - сын", как в книжке, датированной приблизительно 1938-1939 годами (стр. 35-36), где едва читается полустертая запись: "...о командировке меня в Норильск "..." Письма сдать, посылки сыну... Комендант Лагеря...". В то время сын писателя Платон был осужден - Мария Александровна не без основания полагала -за о т-ц а. Вызволенный из заключения стараниями друзей Платонова, сын умер от туберкулеза в начале января 1943 года.

После эвакуации, с октября 1942 по ноябрь 1944 Андрей Плато-нов - военный корреспондент газеты "Красная звезда" (окончательно демобилизован в начале 46-го по болезни, через пять лет оборвавшей его жизнь). В записных книжках и блокнотах военной поры (стр. 36-42)-обилие записей журналистского характера, но многие, безусловно, сделаны с прицелом на их дальнейшее

художественное осмысление. Читателю, хорошо знакомому с особенностями платоновской поэтики, его склонностью к подтексту, увидеть это будет проще. Так, например, запись "Рассказ о матери, которая любила одного сына и не любила другого. Но тот, которого она не любила, любил ее и отдал жизнь свою за нее, а тот, которого она любила, предал мать", обогащается иным смыслом, если вспомнить образ матери-Родины, особенно популярный в плакате и публицистике военных лет. Внимание Платонова к "нелюбимым сыновьям" подтверждает и запись слов пленного немца - о двух разных армиях (стр. 42), которая может показаться неясной, если не знать, что штрафникам, даже идущим в атаку, не разрешалось вести себя как остальным бойцам - они имели право погибнуть не "за Родину", но искупая перед ней кровью свою вину (сравним с песней В. Высоцкого "Штрафные батальоны": "Со смертью мы играемся в молчанку").

Завершают подборку разрозненные записи, сделанные Андреем Платоновым в последние годы жизни, а также заметки и высказывания писателя, сохраненные в памяти и записях Марии Александровны.

В настоящее издание, подготовленное совместно с Марией Александровной Платоновой в 1980-1981 годах, вошла лишь часть материалов. Полный текст копий записных книжек, хранящихся у дочери Андрея Платонова, передай в платоновский фонд ЦГАЛИ и комиссию по литературному наследию замечательного мастера прозы XX века; тексты доступны для исследования, и дальнейшая их публикация - дело времени.