Деревянные космолеты (Мир и Верхний Мир - 2)

Шоу Боб

И вдруг они появились!

Вопреки ожиданиям, зрелище очаровывало. К срединной синеве приближался рой крошечных сверкающих полумесяцев идеальной формы, похожих друг на друга как две капли воды - даже не по себе становилось от этого рукотворного сходства. Ряд за рядом, слой за слоем... Толлера на миг охватило благоговение перед могуществом человеческой расы: подумать только, самым обыкновенным людям вроде него хватает дерзости и отваги, чтобы на хлипких сооружениях из ткани и дерева преодолевать межпланетное пространство! Им бы объединиться и устремить взор вовне, к звездам, а не растрачивать силы на...

– Должно быть, они уже недалеко, - произнес Билтид, отрываясь от бинокля.
– Миль двадцать - тридцать. У нас не так много времени.

– Успеем, - буркнул Толлер, возвращаясь в прагматичный мир солдата. Повинуясь непонятному порыву, он подплыл к гамаку, снял со стены

меч и повесил на пояс. Конечно, Толлер осознавал, сколь несуразно выглядит это оружие в небе, но почему-то с ним чувствовал себя спокойнее.

Пройдя через воздушный шлюз, он увидел, что остальные восемь пилотов его эскадрильи уже сидят в машинах, а рядом суетятся механики, разводя огонь в запальных чашах, установленных перед седлами и прикрытых колпаками. Та же картина - в миниатюре - повторялась в отдалении посреди безграничной синевы. Там готовились к бою две остальные эскадрильи. Несколько синих и зеленых машин уже летели к Первой Командной Станции - на соединение. За ними тянулись хвосты белого конденсата.

Скоро вокруг первой станции началось столпотворение. То и дело машины легко сталкивались друг с другом; пилоты при этом перешучивались, а механики, боявшиеся, что их раздавят, - бранились. Отлетев от станции на приличное расстояние, Толлер притенил глаза рукой и посмотрел в сторону Мира. Пришельцы были видны невооруженным глазом: серебристые пятнышки на пределе досягаемости зрения. В который раз он пожалел, что нельзя точно определить расстояние. Вступать в бой надо задолго до того, как враг войдет в расчетную плоскость, чтобы каждый подбитый корабль падал обратно на Мир. С другой стороны, если начать атаку слишком рано, у истребителей не хватит топлива. Судя по всему, умение определять расстояние гораздо важнее для воздушного боя, чем для наземного.

Когда три эскадрильи собрались в полном составе, Толлер оседлал свой "Красный-1" и воткнул носки сапог в жестко закрепленные стремена. Затем отстегнул от борта лук, прихватил ремешком к левому запястью и проверил колчаны на боках истребителя. В груди снова буянило сердце, каждую частичку существа распирало знакомым азартом с необъяснимым оттенком полового возбуждения, - что всегда предшествовало головокружительному прыжку навстречу опасности. Подкачав воздух в топливные баки, Толлер окинул взглядом неровную, колеблющуюся шеренгу истребителей. Пилоты в небесных костюмах лишь отдаленно напоминали людей, их лица скрывались под шарфами и защитными очками, но он сразу же узнал Беризу Нэрриндер.

– Вы не раз и не два слышали план сражения, - прокричал он, решив предостеречь людей напоследок, - и я знаю, всем вам не терпится показать себя в деле. Но в горячке боя отвагу надо держать в узде! От храбрости до опрометчивости один шаг. Не забывайте ни на секунду, что каждый летчик способен уничтожить уйму вражеских кораблей, а значит, живой пилот для нас гораздо ценнее мертвого. Ценнее, чем кому-то из вас может показаться в горячке боя. Сегодня мы нанесем врагу удар такой силы, о какой недавно даже мечтать не смели, но учтите: я не жду потерь с нашей стороны. Ни одного пилота, ни одной машины! Кончатся стрелы - не вздумайте палить из пушки. Сразу выходите из боя и утешайтесь мыслью, что к следующей стычке наберетесь ловкости и опыта и покажете мирцам, где раки зимуют!

Наттахайэл, пилот "Синего-3", кивнул, и через его шарф проскользнули змейки пара.

– Как пожелаете, сир.

– Это не пожелание, а приказ! Своими руками шкуру спущу с любого, кто вздумает лезть на рожон! И уж поверьте: куда приятнее встретиться с дюжиной костлявых мирцев, чем со мной. Всем ясно?

Несколько пилотов кивнули - пожалуй, чересчур энергично, - а почти все остальные отозвались смешком. Молодые добровольцы, перешедшие под начало Толлера из Воздушной Службы, изголодались по приключениям, и долгое ожидание слишком сильно сдавило пружины нервов. Толлеру очень хотелось, чтобы летчики намотали на ус его предостережения, но он знал по себе: грань между благоразумием и азартом чересчур тонка. От солдата с непомерным инстинктом самосохранения еще меньше толку, чем от жаждущего славы недоумка. Очень может быть, что в самое ближайшее время он выяснит, сколько в его войсках и тех, и других.

– Как вам кажется, - спросил он, поднимая на лоб очки, - речей на сегодня довольно?

– Да!
– раскатился по небу дружный возглас.

– А коли так, летим воевать.

Толлер прикрыл шарфом рот и нос и бросил истребитель вниз по широкой дуге. Мир ни на миг не выходил из середины поля зрения, а солнце, едва отошедшее от края планеты, осыпало Толлера мириадами ярких иголок, но ничуть не согревало. Под нарастающий дружный рев истребители

строились в боевой порядок: каждая эскадрилья образовала клин. С небольшим отрывом от Толлера мчался Майтер Даас во главе Синих, а левее него Парго Юмол вел за собой Зеленую Эскадрилью. Оба были солидного возраста, оба - ветераны Экспериментальной Эскадрильи Небесных Кораблей и Переселения. "Интересно, мельком подумал Толлер, - что они сейчас испытывают, низвергаясь к планете, которая подарила им жизнь? Разве могли они вообразить такое до нашествия мирцев?" Прислушавшись к собственным чувствам, он снова встревожился: почему в жилах кипит кровь, как у юнца? Почему в мышцах играет сила? Половина его существа стремится домой, к Джесалле, мечтает все исправить, оправдать ее надежды. Но другая половина... Будь ее воля, она бы растянула этот миг до бесконечности. В волшебной иррациональной вселенной она бы выбрала именно такую жизнь. Вечно мчаться верхом в прозрачных ледяных брызгах света, навстречу необыкновенным врагам и неведомым опасностям. Но в настоящей вселенной это продлится всего лишь мгновение... Только до исхода битвы. А когда все кончится, жизнь покажется в тысячу раз скучнее прежней, и что ему останется? Праздное ожидание ничем не примечательной смерти.

"А может, - закралась в душу коварная мысль, - лучше вообще не вернуться с этой войны?"

Толлер поразился: вот ведь куда может завести самокопание! А между тем есть дела и поважнее. Он заставил себя вновь сосредоточиться на боевой задаче.

Было решено встречать врага минимум в десяти, максимум в пятидесяти милях от расчетной плоскости. Проклятие! Как определить расстояние или скорость в пустоте воздушного океана, где нет никаких ориентиров? Толлер бросил взгляд через плечо - двадцать семь истребителей прокладывали в небе белую дорогу; где-то вдали нитки мерзлого пара сходились в точку и пропадали из виду вместе с гроздью станций и вспомогательных сооружений. "Уже не разглядеть, хоть и знаешь точно, где они, - подумал Толлер.
– Скоро конденсат рассеется без следа, и как тогда искать базы? Сколько мы пролетели? Десять миль? Пятнадцать? Двадцать? Да еще солнце на вражеской стороне, будь оно неладно!"

Толлер заслонился ладонью от слепящего шара и отыскал чужие корабли. Теперь расстояние между ними и защитниками Верхнего Мира сокращалось гораздо быстрей. Уже можно было невооруженным глазом рассмотреть каждый сияющий полумесяц, а за ним - великолепный миниатюрный рисунок планеты в огненных тонах. Флот держался кучно и напоминал мерцающую икру.

"Далековато, - решил Толлер.
– Подождем тут". Он раскинул руки в условленном сигнале и вырубил двигатель. Остальные пилоты одновременно закрыли дроссели, и тотчас вокруг воцарилось всепоглощающее молчание бесконечности. Некоторое время истребители падали, и чем больше их скорость уступала сопротивлению воздуха, тем хуже они слушались рулей. Клин смялся, а затем и вовсе рассыпался. Машины остановились. Толлер знал, что эта неподвижность - мнимая, истребители вошли в гравитационное поле Мира, но на таком расстоянии от расчетной плоскости скорость их падения ничтожна.

– Драться будем здесь!
– крикнул он.
– Наберитесь терпения, нет смысла спешить. Чем позже сюда доберется неприятель, тем дальше от него отойдет солнце. Позаботьтесь о запальных чашах и старайтесь не отморозить конечности. Будет слишком холодно - полетайте малыми кругами, разогрейте машины. Но не увлекайтесь. В бою кристаллы очень даже пригодятся.

Толлер настроился на долгое ожидание, сетуя на отсутствие удобного и надежного прибора для измерения времени. Механические часы слишком громоздки для тактических задач, а традиционный армейский хронометр вообще бесполезен в зоне невесомости. Это устройство представляло собой тонкую стеклянную трубку, куда вставлялся тростниковый стебель, поделенный черными рисками на равные отрезки. В трубку помещали часового жука, и он, пожирая стебель, продвигался со скоростью, одинаковой для всех взрослых особей его вида, и таким образом достаточно точно отмерял время. Для командиров на полях сражений этот способ вполне годился, однако в нулевой гравитации жук двигался беспорядочными рывками, а то и вовсе терял аппетит. Сначала думали, что всему виной лютый холод, но потом кто-то догадался поместить трубку в тепло и получил тот же досадный результат. Напрашивался немаловажный вывод: даже этому крошечному - с бусину - безмозглому насекомому не по себе, когда оно не ощущает собственного веса. Толлера это открытие заинтриговало, оно наглядно показывало связь человеческого существа с самыми примитивными и ничтожными обитателями планеты. Всех их породило одно биологическое явление, но только человек обрел разум, который позволил духу возобладать над органической механикой тела.