Деревянные космолеты (Мир и Верхний Мир - 2)
Шрифт:
Погрузившись в размышления о чудесах вселенной, Бартан ехал почти час, когда наконец заметил свет в окнах и почувствовал укол совести: ведь уже темно, как теперь Форатере доберутся к себе? А у них с Сондевирой всего одна кровать. Разве что... уступить свое место Эннде, а самому переночевать на полу вместе с Харро? Неважнецкая плата за услугу, особенно если вспомнить о том, как редко теперь в Корзине Яиц соседи предлагают друг другу помощь. Что же делать? Придумывая оправдания, он погнал синерога рысью, но узду не натягивал - животное само находило на посеребренной
До фермы оставалось примерно с милю, когда вокруг Бартана внезапно полыхнуло, да так ярко, что веки судорожно сжались, и он не успел ничего заметить, кроме разноцветного сияния.
Насмерть перепуганный синерог встал на дыбы и затявкал, а вцепившийся в него что было сил Бартан содрогнулся в ожидании наимощнейшего взрыва, который, как подсказал ему инстинкт, всегда сопровождает столь яркие вспышки. Но взрыва он так и не услышал - только вибрирующую, как тугая струна, тишину. И пока она "звенела", он чувствовал, как на нем трепещется одежда. Как от ветра. Но ветра не было.
Синерог опустил на землю передние ноги, и Бартан открыл глаза. Вспышка частично ослепила его; казалось, оранжевые и зеленые силуэты деревьев и кустов навсегда отпечатались на сетчатке.
– Ну-ну, старушка, - выдохнул он, похлопав животное по шее. Успокойся.
Бартан энергично протер кулаками глаза и огляделся. Что это было, такое жуткое, неестественное? Кругом - все по-прежнему, ночной ландшафт вновь погрузился в извечный покой. Дремлющий мир силился внушить, что все обошлось, но Бартана, застигнутого врасплох тревогой, было не так-то легко провести.
Он погнал синерога во весь опор, рискуя в потемках свалиться с седла и сломать шею, и добрался до фермы за несколько минут. Ни Харро, ни Эннды он во дворе не увидел; небо чистое, стало быть, ничего страшного не случилось. Или он заблуждается? Может, он оказался очевидцем редкого явления природы в конце концов, находятся ведь люди, которые утверждают, что якобы молнии не с неба бьют, как принято считать, а совсем наоборот - из-под земли выскакивают.
Он въехал во двор, спешился и подошел к крыльцу. Распахнул дверь, и глазам его открылась картинка сельского быта: Эннда вышивает на широкополой крестьянской шляпе, Харро наклоняет над чашей бутыль с вином. Бартан облегченно вздохнул - и обмер. Тревога мигом вернулась, едва он понял, что супружеская чета и впрямь- живой фрагмент картины. Они стояли, как статуи! Они не шевелились! Единственный признак жизни в их облике был ложным, его создавал сквозняк из отворенной двери, заставляющий мерцать огоньки в масляных лампах.
– Харро? Эннда?
– Бартан нетвердым шагом ступил в кухню.
– Я... подзадержался, вы уж простите...
В следующее мгновение игла Эннды заходила вверх-вниз, а в чаше забулькало вино.
– Пустяки, Бартан, не кори себя, - промолвила Эннда.
– Еще ведь рано, только солнце зашло...
– Она бросила взгляд во мглу дверного проема и нахмурилась.
– Странно. Как это я не...
Конец фразы потерялся в глухом
– А, чтоб тебя!
– Харро схватился за правое плечо и стал массировать его.
– Так рука устала, что... болит!
– Он посмотрел под ноги и виновато округлил глаза.
– Прости, дружище. Не возьму в толк, как это...
– Ерунда, - отмахнулся Бартан.
– Вы видели вспышку? Что это было, по-вашему?
– Какую вспышку?
– Ослепительную! Так полыхнуло! В жизни такого не видел, не сойти мне с этого места! Как вы думаете, что это было?
Харро недоуменно уставился на жену.
– Не видали мы никаких вспышек. Ты, Бартан, часом, не упал? Головой не стукнулся?
– Не падал я.
– Теперь пришел черед Бартана с недоумением посмотреть на супружескую чету. В следующий миг его взгляд перескочил на дверь в спальню слегка приоткрывшись, она пропустила полоску света, и та легла поперек кровати. Пустой кровати! Бартан вскочил на ноги, в три шага пересек кухню и распахнул дверь. Он не увидел Сондевиры в тесной квадратной комнате.
– А где Сонди?
– глухо произнес он.
– Что?
– Харро и Эннда выскочили из-за стола и подбежали к нему. На их лицах застыло изумление.
– Где Сонди?
– повторил Бартан.
– Вы что, выпустили ее из дому одну?
– Ну что ты! Она здесь.
– Эннда протиснулась между ним и дверным косяком и замерла у порога, глядя в пустую спальню. Спрятаться здесь было негде.
– Вы, наверно, заснули, - предположил Бартан, - и не заметили, как она вышла.
– Да не спала я! Не могло этого...
– Эннда умолкла и прижала ладонь ко лбу.
– Что толку стоять тут и спорить?! Надо пойти и разыскать ее.
– Фонари возьмите.
– Бартан схватил цилиндрический фонарь и бросился на улицу.
Даже после того, как они заглянули в уборную и не нашли в ней Сондевиры, он оставался спокоен. Прежде его жена никогда так не поступала, а диких хищников на планете не водилось, и не было вокруг фермы ни утесов, ни расселин - упасть и разбиться Сондевира не рисковала. А может, это и к лучшему, подумалось Бартану, что она вышла. Может, она наконец выбирается из того сумрака, что так давно одурманил ее рассудок?
Но через час бесплодных поисков и ауканья им овладели предчувствия иного рода. "Сначала, - рассуждал Бартан, - это странное явление, ослепительная лавина света, потом - таинственное исчезновение жены. Наверняка эти события как-то связаны между собой".
Как ни крути, Логово - оно и есть логово. Наивно и бессмысленно было переименовывать его в Корзину Яиц. Здешние призраки снова и снова напоминают о себе, и Сондевира - самая последняя их жертва. А ведь он еще сегодня мог увезти ее из этого гиблого места! Проклятое упрямство, идиотская самонадеянность! Из-за них он подвергался сам и подвергал других опасностям, непостижимым для простых смертных... И вот - закономерный итог!