Деревянный Меч
Шрифт:
– Почему? – заинтересовался Наоки.
– Раз уж он меня до сих пор не убил… не знаю. Зачем-то я ему нужен.
– Знаешь, – с горячностью произнес Наоки, – ты и вправду дурак. Сразу надо было меня звать. Меня бы он всего-навсего убил, а тебя хочет взять живым. Как по-твоему, что хуже?
– Спасибо, – улыбнулся Кенет.
– За правду не благодарят, – буркнул Наоки. – Когда ты уезжаешь?
– Куда? – не понял Кенет.
– Куда-нибудь. Подальше от Каэна. Он ведь Тебя искать будет.
– Будет, – согласился Кенет. – И тоже подумает, что я куда-нибудь сбежал. Лучше уж я задержусь в Каэне. Вряд ли он станет искать меня здесь.
– Может, ты и прав, – кивнул Наоки, глядя на отражение луны в быстро
У причала Наоки решительно удержал руку Кенета в ее движении к кошельку и уплатил лодочнику сам.
– Если ты не против, я сегодня у тебя заночую, – сказал он, покидая лодку. – По правде говоря, не хотелось бы мне сегодня ложиться спать в одиночестве.
– Мне тоже, – с облегчением признался Кенет. – Как вспомню… если бы не твой отец, мы бы оба пропали.
Наоки покраснел.
– Ты не думай, – слегка запинаясь, выговорил он. – Отец… ну, он… он не всегда был такой. По-моему, когда мать умерла, он слегка тронулся.
– Я ничего и не думаю, – улыбнулся Кенет. – Он вообще-то человек неплохой. Невоспитанный только.
Наоки невесело усмехнулся. Меньше всего слово “невоспитанный” было применимо к его изысканно-утонченному отцу, знатному родовитому вельможе. И все же точнее определения невозможно и подобрать.
– И опять ты прав, – признал он. – Только все равно мне стыдно.
– Не стыдись. Как видишь, – вновь ободряюще улыбнулся Кенет, – и от вельможного высокомерия бывает прок. Не поддаться самому Инсанне!
– Если бы не это высокомерие, – вздохнул Наоки, – ничего бы не случилось. Тайин бы не умерла… и я бы не ушел из дома.
– Я тоже ушел из дома, – прервал его Кенет.
– Почему? – тихо спросил Наоки.
И всю дорогу до постоялого двора Кенет рассказывал Наоки, почему он ушел из дома и вознамерился сделаться магом. О том, как старый волшебник прогнал его, Кенет и словом не обмолвился: не стоит Наоки знать, какому недоучке он вверял жизнь и смерть своей сестры. И все же Кенет рассказал ему очень многое; куда больше, чем хотел бы. Пришлось рассказать. Наоки отчаянно нуждался в словах Кенета – чтобы он мог наконец перестать стыдиться своего отца, забыть о тягостной сцене за обедом и помнить только несгибаемую стойкость старого вельможи, которого даже магическая боль не заставила замолчать.
– Теперь я понимаю, – заключил Наоки, когда Кенет закончил свой рассказ.
– Что, если не секрет?
– Почему ты всех понимаешь. И меня, и отца, и массаону. И не винишь никого. Ты ведь и родных своих тоже не винишь.
Ай да Наоки, восхитился Кенет. Он и сам не заметил, что в словах его не было и тени обиды. Он действительно уже не винил ни Кайрина за его предательство, ни ошалевшую от жадности мачеху, ни тем более малыша Бикки – его-то за что?
– По-настоящему ты их и тогда не винил, – предположил Наоки в ответ на недоумение Кенета. – Даже странно, что ты ушел из дома.
Кенет пожал плечами.
– Сам не знаю, – угрюмо ответил он. – Наверное, я просто устал их понимать, вот и ушел.
Глава 14
СОВЕТ ДА ЛЮБОВЬ…
Зеркало наклонно висело в воздухе. Инсанна лежал, откинувшись на изголовье, и наблюдал, как заживает рана в плече. Как подтягиваются друг к другу края рассеченных мышц и бледно-розовые волокна вновь срастаются воедино. Как обрывки жил находят каждый свою половину, и кровь перестает течь. Как, наконец, сходятся куски кожи и между ними протягивается полоска шрама – сначала вздуто-багровая, потом белая, чуть припухшая. Когда же и рубец изгладился совершенно, Инсанна еще раз придирчиво осмотрел свое отражение, щелчком пальцев отослал зеркало на место и вскочил с постели.
Как всегда, когда ему доводилось разрешить стоявшую перед ним задачу, он испытывал
И потом мальчишка головы не потерял. Сначала пересек реку и оторвался от слежки, а потом и приятеля своего прикрыл невидимостью. Именно в таком порядке. Думал, что Инсанна не догадается, что произошло, когда Наоки вдруг исчез у Инсанны из-под носа. Как же. Интересно, сделал он воина невидимым для всех или только для Инсанны? Скорее всего второе. Наоки – не Санэ, и помочь Кенету не может ничем, а одним своим мастерством сопляку полной невидимости пока, пожалуй, не добиться. Да и не нужна ему полная невидимость. Приятеля обезопасить – все, к чему он стремится. Кстати, зря. Неужели Инсанна будет размениваться на подобную дешевку? Неужели Кенет всерьез полагает, что Инсанна унизится до пошлой мести какому-то ничтожному воину? Глупо. Вульгарно. А вот уж в чем, в чем, а в вульгарности Инсанну никто не посмел бы упрекнуть. Восьми веков вполне достаточно для развития хорошего вкуса и уважения к себе. Вот мальчишка еще молод и излишне суетлив для сильного мага. Впрочем, это дело поправимое. Когда Кенет будет принадлежать Инсанне, он быстро научится ценить себя по достоинству и обретет должное самоуважение.
Вот только где его искать? Над этим стоит призадуматься. Мальчишка, несомненно, умен. Он отлично понимает, что Инсанна будет его искать. Он захочет затаиться, скрыться… где? Куда он побежит из Каэна? И побежит ли вообще? Скорее всего он рассчитывает, что Инсанна полагает – дескать, сдали нервы у сопляка, и он улепетывает из Каэна со всех ног. Большинство бы, кстати, так и поступили. Но будущему приобретению Инсанны храбрости не занимать. Наиболее вероятно, что он предпочел отсидеться именно в Каэне. Да, так. В Каэне, его и надо искать в первую очередь. И уж потом, если поиски не увенчаются успехом, – где-нибудь еще. Но поиски будут успешны, в этом Инсанна не сомневался.
Через час закончится малый императорский прием. Время, когда император обычно пребывает в настолько дурном расположении духа, что охотно подмахнет самый свирепый указ и печать к нему приложит с живейшим удовольствием. Вот после малого приема Инсанна к нему и наведается. Обычным людям взять мага живьем не так-то просто, тут нужны предосторожности сугубые, а для жертвы весьма болезненные. При любых других обстоятельствах император непременно пустился бы в расспросы – да что, да как, да зачем? – а после малого приема он будет с наслаждением смаковать подробности распоряжений о поимке. И указ напишет именно такой, как нужно Инсанне. И тогда он получит наконец мальчишку Кенета.