Дерианур - море света
Шрифт:
Забывать о трауре не следовало, но сменить простое черное платье на более роскошное согласно обстоятельствам она была обязана. Като нашла свой серый, как вороненая сталь, робронт, который когда-то шился специально после смерти ее отца и который Елисавет запретила ей надевать, потому что величественное одеяние, слишком подчеркивало красоту невестки. Точно собранное из ночного мрака платье шумело при каждом шаге, запах пряных духов волнами исходил от кружев и слегка мутил женщине голову. Алая лента св. Екатерины широкой полосой рассекала грудь.
Верная
Из уборной Екатерина выплыла в будуар, где ее ожидала Брюс. Графиня райской птицей спорхнула с подлокотника кресла и захлопала в ладоши.
– - Charmant! Charmant! Ты воплощение вкуса, дорогая!
– - Идем, -- со значением кивнула императрица.
Прасковья Александровна распахнула перед ней створки двери.
Дворец постепенно наполнялся празднично одетыми людьми. Все были крайне любезны друг с другом, радушно улыбались, вытирали глаза платками и то и дело смачно целовались.
Спускаясь по еще пустой лестнице из внутренних покоев обе женщины наткнулись на спешившего куда-то князя Дашкова. Михаил Иванович со всего размаху на бегу кинулся к ногам императрицы, так что дамы от неожиданности отскочили в разные стороны. Было видно, что ошалевший от счастья вице-полковник не знает, что бы ему такое сотворить в ознаменование переполнявших его чувств.
– - Матушка, Екатерина Алексеевна!
– Заорал он.
– Воля!
– - Боже мой! Господин полковник! Держите себя в руках!
– Воскликнула готовая завизжать от восторга Брюс.
– - Побойтесь Бога!
– Со смехом одернула его Екатерина.
– Разве вы раньше были крепостными?
– - Крепостные - не крепостные, а все ж не вольные, -- с поклоном отвечал Михаил Иванович.
– Спаси Бог того государя, который это придумал!
"Так. Вот и первые плоды," - Екатерина сдержала кривую усмешку.
– - Вы, князь, могли бы не радоваться так откровенно, что благородное российское дворянство больше не обязано проливать кровь на службе Отечеству.
Дашков побледнел.
– - Мы, Ваше Величество, за Россию-Матушку, за веру православную и за государя живота своего, как и прежде, не пощадим.
– С достоинством ответил он, вставая с колен.
– -Только теперь мы никому не холопы.
Михаил Иванович сграбастал отбивавшуюся Брюс в охапку, расцеловал ее в обе щеки и побежал дальше, оставив императрицу в полном смятении.
Внизу уже толпились придворные. Перед Екатериной расступились с уважительным ропотом, но среди глупых счастливых лиц ей показалось меньше сочувствия, чем вчера. Когда они
Она улыбалась щедрее обычного и резче склоняла голову, здороваясь со знакомыми. Сегодня императрица приказала себе узнать даже тех, кого видела мельком, раз-другой. Екатерина кивала и сияла им полным белым лицом. Она шла, останавливаясь на каждом шагу, оборачиваясь и ища глазами, чтобы поприветствовать всех, кого можно. Ее никто не удерживал, но государыня беседовала с ними почти насильно и прошла небольшую залу сажен в 20 за полтора часа.
Брюс сначала терпела обширные любезности своей госпожи, тащилась за ней, зевала, а потом, улучив момент, улизнула куда-то.
Устав за один выход больше, чем за все прошедшие со смерти Елисавет дни, Екатерина медленно, все также сияя и здороваясь с пустотой, отправилась к государю.
Петр Федорович находился в диванной возле своего кабинета. Он тоже собирался идти к публике и страшно обрадовался жене.
– - Ну? Каково?
– Воскликнул император.
– Что говорят?
– - Ликование народа безмерно, -- ответила Екатерина, присев перед мужем в глубоком реверансе.
Кроме них в диванной стоял секретарь Петра Федоровича Волков с папкой в руках. Это был единственный встреченный сегодня Екатериной недовольный человек. Его не выспавшееся лицо имело совершенно зеленый цвет.
– - Здравствуйте, Дмитрий Иванович, - сказала императрица.
Кабинет-секретарь низко поклонился.
– - Ах, сударыня, вы не представляете себе, что за блестящая идея! Что за потеха!
– Не унимался государь.
– Бьюсь об заклад, нам удалось удивить весь город...
"Всю Европу", -- усмехнулась про себя Като.
– - Признайтесь, вы этого не ожидали!
– - Никто не ожидал, - осторожно молвила императрица.
– Когда же вы успели составить столь важный документ? О котором еще вчера ничего не было слышно, -- с сомнением осведомилась она.
– - Ночью, - весело отвечал Петр Федорович. Он был бодр, чрезвычайно доволен и вовсе не походил на человека, тяжело трудившегося до рассвета.
Екатерина подняла испытующий взгляд на Волкова, вспомнив, как сегодня утром тот с великими предосторожностями выводил от государя очаровательную графиню Куракину. Только что проснувшаяся Като раззевалась у окна. Дверь на улицу распахнулась и из их покоев кабинет-секретарь мужа проводил какую-то даму, с ног до головы закутанную в холодный плащ. Волков испуганно озирался вокруг и сильно спешил. Като особенно удивило то, что свои башмаки чиновник держал в руках и ступал по снегу в чулках. Подъехал наглухо закрытый возок, Волков стал настойчиво и даже грубо подталкивать туда даму. Оскорбленная Куракина резко вывернула руку и откинула капюшон. Графиня медленно, с сознанием вдруг обретенной значительности села в карету. Она спиной чувствовала, что в окна дворца на нее смотрят, дивятся, завидуют.