Дэрриан 2. Смертельное лекарство
Шрифт:
Кроме того, заметно отяжелела голова, появилось ощущение увесистого и тесноватого обруча, сдавливающего в районе лба, висков и затылка.
Подавляя тошнотворные позывы, Унитио едва заставил себя съесть треть предложенного матерью завтрака и, боясь, что не удержит содержимое желудка внутри себя, поспешил выйти на улицу.
«Это еще что за напасть? – думал он, – Настолько паршиво я себя еще ни разу не чувствовал.
В конце концов, Унитио решил посоветоваться с доктором. Вскоре должен был начаться второй день соревнований, и тогда
Придя на место, Унитио обнаружил, что он не единственный, кто пострадал накануне и теперь опять явился на прием к Энвинару – еще одному товарищу по несчастью доктор перевязывал разбитое колено, двое сидели в очереди.
Работая, Энвинар подслушал, как его пациенты делятся своими впечатлениями – всем вчера было легко и весело, а сегодня тяжело, да еще и на душе как-то паршиво.
– А что же вы хотели? – опередил доктор вопросы спортсменов, – хурак обезболивает, а не лечит раны. То, что я вам его раздал, не значит, что надо все хватать больной рукой! – Энвинар выразительно посмотрел на Унитио.
– А почему голова гудит? – спросил один из пациентов.
– Так сотрясение! Вам всем покой нужен, а вы по окрестностям шатаетесь, – в голосе эскулапа слышались раздражение и упрек, – Сейчас вот всех перевяжу и марш отдыхать. Со временем полегчает.
– Впрочем, – пояснил Диик, – в основном я буду рассказывать только об одном Унитио, поскольку он дружил с моим дедом и многое ему о себе рассказал. Правда, позже – незадолго до смерти.
Со временем плечо его действительно перестало болеть, а вот тяжелое состояние, после применения хурака, оставалось. Впрочем, постепенно и оно рассеялось.
Хуже было другое – простачок Унитио, и образовавшиеся за время соревнований несколько десятков его товарищей по несчастью, теперь тосковали по тому приподнятому настроению, которое испытывали, когда «лечились».
Без этого волшебного листочка, на поврежденное место, парней ничего не радовало – жизнь стала серой, мрачной. Они прекратили чем-либо развлекаться, все свободное время просиживали с потухшим взглядом. На вопросы: «что с тобой?», задаваемые друзьями и родственниками ребята только тяжело вздыхали и отмалчивались.
Да и работали теперь эти бывшие спортсмены кое-как, чаще всего только по тому, что старшие заставляли это их делать.
Наконец, настал тот день, когда Унитио пришел к доктору и попросил у него хоть немного того «замечательного лекарства».
– Ты знаешь, дружок, – ответил Энвинар, – для меня составляет большого труда привести сюда это зелье. Поэтому бесплатно я даю его только раненым на соревнованиях спортсменам, но, если ты очень хочешь – могу продать за деньги.
Цена была названа незначительная, и Унитио купил «чудесных» листочков на несколько дней вперед.
– Ты можешь прибинтовывать их куда угодно, не обязательно на
– Хорошо, хорошо, – отмахнулся тот на ходу.
Стоило примотать к бедру хурак и немного подождать, как жизнь вокруг Унитио засияла всеми красками. Весь день он продуктивно трудился, а отдохнув после ужина – отправился на тренировку, которых к тому времени пропустил уже очень много.
– Пересказывая свою жизнь, – говорил дед Диика, – Унитио упомянул о том, что все, кто попробовал «Энвинарово наваждение», вскоре вернулись к нему.
Коварный доктор постепенно поднял цену на свое средство и, когда у парней стало не хватать денег, предложил им соблазнять этой дрянью других ингенуитов.
– За каждого нового моего клиента вы будете получать процент, – науськивал коварный Энвинар, – кто будет стараться, тот не только обеспечит себя хураком, но и заработает дополнительных денег. Лучшие из вас торговцы смогут позволить себе больше не работать в поле, не ходить за скотиной. Вы ведь, когда бывали в городе, видели, как красиво, богато теперь одеваются некоторые из ингенуитов – постараетесь как следует, и у вас появится такая возможность.
Слушая воодушевляющие речи, Унитио уже представлял, как проводит больше времени на тренировках, вместо того чтобы вспахивать и засевать поле, как он становится лучшим борцом – получает все возможные призы и все ему завидуют. Особенно жажда тщеславия обуревала его вскоре после наклеивания очередного листа хурака – через некоторое время Энвинар стал продавать его вместе с липкой, с одной стороны, тканью.
«На манер пластыря» – подумал Дэрриан.
И Унитио, также как другие, «заглотившие крючок» спортсмены, принялись в самых ярких красках рассказывать о хураке всем и каждому.
Лишь немногие ингенуиты тогда заподозрили неладное, обратив внимание на изменившееся поведение «хуракистов» – как теперь называли любителей этого коварного зелья.
Кому-то, как деду Диика, повезло в том, что их организм отказался принимать отраву.
– Стоило мне только попробовать эту мерзость, полученную на день рождения, в качестве подарка, как меня начало сильно тошнить. Тело покрылось странной бордовой сыпью, разболелась голова и появилась испарина. Кожа стала зудеть так, что я начал буквально прорывать ногтями раны на своих руках и ногах, – рассказал Диику Страмос.
А еще некоторые, в основном ингенуиты старшего поколения, наблюдая за первыми хуракистами, поняли то, что если все кинутся употреблять эту гадость, то вскоре некому станет работать. Эти ингенуиты, к сожалению, оказались в меньшинстве. Попавшие в сети Энвинара простачки высмеивали их, называли глупыми слабаками и им ничего не оставалось, как замкнуться в себе, да стараться не позволить хотя бы своим детям присоединиться ко все растущей армии хуракистов.
Глава десятая