Дервиш
Шрифт:
Тала и Рутха кивали головами. Каити продолжал, искатели чётко слышали его спокойный голос:
– Обычный человек не чувствует опасности, и не чувствует дыхание смерти. Очень немногие их смутно ощущают, но не знают, откуда исходит опасность. Чувства обычных людей не в состоянии это постичь. Воин должен уловить присутствие невидимого, грозящего ему бедой, ощутить мрак, что опустился на него, и услышать, как над его головой пронеслось дыхание тьмы. Важность услышанного им предупреждения очень велика. Это разрешение жить дальше, которое могут получить только Воины Снов. Развивайте ваши чувства, старайтесь постичь, непрерывно тренируйтесь,
Ложась спать, Глеб впервые заговорил со Славой, как Воин:
– Ты видел моего отца?
Слава взглянул на него и ответил так же:
– Да, он меня встретил! Он со мной разговаривал!
– А меня ты видел?
– Нет! Ни разу за всё время. Ни там, ни в музее.
– Спокойной ночи, брат.
– Спокойной ночи.
Глеб стоял на берегу и всматривался в бушующий океан. Волны вздымались над ним, окатывая облаками брызг, и падали у самых ног, разбиваясь в бушующие потоки. Небо от горизонта до горизонта затянули чёрные тучи, стремительно летящие в вышине. Бешеные ураганы рвали их в клочья, разгоняя и сбивая вновь. Глеб ждал. Огромная змеиная голова появилась среди волн и океан отступил, продолжая бушевать позади гиганта. Змей поднялся из воды, возвышаясь над крошечным человеком. Бог и человек смотрели друг на друга. Отец Моря стал золотым и засиял, как солнце, разгоняя тьму ночной грозы.
– Я здесь!
– Сказал Глеб, волнуясь.
– Ты воин!
– Голос Отца Моря зазвучал, как громовые раскаты.
– Ты храбр.
– Я очень боюсь!
– Покачал головой Глеб.
– Ты человек. Люди боятся. А чего боишься ты?
– Много чего.
– Глеб пожал плечами.
– Ты знаешь все свои страхи. Встреться с ними и победи.
– Я хочу навсегда избавиться от них.
– Пока ты человек, ты не сможешь это сделать.
– Тогда я не хочу быть человеком.
– Чем ты заслужил это? Что ты сделал?
– Ничего.
– Глеб опустил голову, поняв безрассудность своих желаний.
– Война и любовь.
– Услышал он голос Отца Моря.
– Что ты выберешь?
– Любовь!
– Глеб поднял голову.
– Тогда победи войну.
– Как может любовь победить войну?
– Война – это не природа. Война – это люди, когда они или щадят, или убивают друг друга.
Глеб молча смотрел на высящегося над ним гиганта, понимая, как он мал рядом с ним во всех возможных смыслах.
– Война идёт к моему народу.
– Сказал Отец Моря.
– Ты спасёшь его для меня.
Сияние исчезло, и волны с грохотом разбились под ногами Глеба, окатив его солёными брызгами.
Ветер прогнал ночную грозу, капель дождя закончилась. Ночное небо посерело, на востоке уже розовел восход. Тала вновь разжёг костёр, разведчики сели к огню, готовясь к завтраку. Рутха достал из сумки плод тташ и ещё какой-то фиолетовый длинный огурец, и протянул Каити. Затем то же самое по очереди дал остальным. Глеб попробовал огурец на вкус, он оказался сладким. В ветвях деревьев вовсю пели и щебетали птицы. Ветер принёс запах трав и свежести, играл мокрой листвой, обрушивая с неё в траву ручейки воды. Несмотря на сырость, воздух был тёплым. Глеб неожиданно почувствовал острый животный запах, ворвавшийся в ароматы леса, принесённые
– Ниппур! Не волнуйтесь, сидите, он никого не тронет!
– Прозвучал спокойный голос Каити.
– Уберите свой страх, зверь его чувствует и очень нервничает.
Ниппур поводил носом и, заревел, встав на задние лапы. Глеб, не сводя с него глаз, боролся со своим дыханием, пытаясь успокоиться. Рутха спокойно ел, глядя на ниппура, стоящего в двадцати метрах от него. Тала тоже смотрел, жуя фиолетовый огурец. Каити, заткнув флягу, из которой пил, отставил её в сторону, и взглянул на Тала:
– Тала! Покажи своё умение. Сделай его злым, а потом успокой. И отпусти.
– Хорошо, вождь.
– Тала отложил огурец и вперился взглядом в зверя.
Ниппур вновь громко заревел, холка на его загривке вздыбилась, и он яростно рванул передней лапой землю, выворотив огромный кусок дёрна и отбросив его далеко в сторону. Затем, выпучив глаза и угрожающе рыча, чёрная громадина, перекатывая груды мышц под густой шерстью, двинулась на разведчиков. Каити поднялся на ноги, Рутха опустил руку с едой и повернулся к зверю. Ниппур зарычал тише, затем шерсть на загривке опустилась, зверь заворчал, попятился, и пошёл обратно в перелесок, время от времени оборачиваясь на людей под навесом. Каити сел на место, Рутха вернулся к завтраку, доедая тташ, Глеб со Славой тоже сели, недоумевая. Тала смущённо повернулся к вождю.
– Ты совершил ошибку! – сказал ему Каити.
– Да, вождь, я понял это! – ответил Тала. – Я представил слишком полную чашу гнева, зверь рассвирепел и поэтому пришлось с большим трудом его успокаивать. Я почти перестал властвовать над ним. Никогда больше я не повторю эту ошибку.
– Ты справился.
– Успокоил его вождь.
– И твоя ошибка очень ценна для твоего опыта! Сохрани её в своей памяти. Теперь она – твоя удача!
– Вождь! Что делал Тала?
– Спросил Трутнёв.
– Тот, кто Тала, учится управлять животными.
– Ответил Каити.
– Это искусство моего клана.
– Разве этому не учатся в детстве, как искусству Воинов Снов?
– Спросил Глеб.
– Детям нельзя это делать. Зверь чувствует возраст. Только взрослый может управлять.
– А что Тала говорил о чаше гнева?
– Снова задал вопрос Слава.
– Зверь испытывает страх, который, достигнув своего предела, становится гневом, и тогда даже слабый нападает, защищаясь. Каждый зверь это знает, и, чувствуя страх в другом звере, ждёт его нападения. Поэтому ниппур, чувствуя ваш страх, готовился к вашему гневу, и очень нервничал.
– Высшая психология!
– Улыбнулся Глебу Трутнёв.
– А у меня от страха аж батарейки сели!
– Да, Слава! Это Серафим Саровский и Сергий Радонежский с медведями дружили. У нас бы так не получилось. А может, это просто пока не получается? А?
– Подмигнул Глеб.
– Давай о чём-нибудь другом побеседуем!
– Опять батарейка садится?
– Пошутил Глеб.
– Лёгкость в голове… - Начал Слава.
– Необыкновенная!
– Подхватил Глеб, смеясь.
Закончив завтрак, разведчики сложили палатку и вещи, и с первыми лучами поднявшегося солнца снова двинулись в путь.