Держава богов

Джемисин Нора Кейта

Она встала передо мной, и я был вынужден остановиться, чтобы не налететь на нее. Я зашипел, и она ответила сердитым взглядом.

– Не городи чепухи, – сказала она. – Если мы сможем восстановить твое магическое могущество?

– Они убьют вас, – ответил я, и она отшатнулась. – Я про Наху и Йейнэ. Если у нас троих действительно есть подобная сила, они нас убьют.

Брат с сестрой непонимающе смотрели на меня. Я застонал и потер ладонями голову. Необходимо было заставить их понять.

– Демоны… – начал я, но это лишь привело их в еще

большее замешательство. Они не знали, что являлись потомками Ахада. Я выругался на трех языках, проследив только, чтобы ни один из них не являлся моим родным. – Проклятье, демоны! Как по-вашему, почему боги их убивали?

– Потому что они были угрозой, – сказал Дека.

– Нет-нет! Боги благие, неужели у вас фантазия не идет дальше учебных стихов и жреческих сказок? Вы же Арамери! Вам полагалось бы знать, что нам впаривают сплошное вранье!

Я зло смотрел то на одного, то на другого.

– Но это была действительная причина, – точно в детстве, заупрямился Дека. Он, наверное, и в «Литарии» на каждом уроке преподавателям перечил. – Их кровь была смертельным ядом для богов.

– А еще они здорово притворялись обыкновенными смертными, гораздо лучше богов и богорожденных. Они могли неузнанными затесаться среди людей. И делали это.

Я шагнул ближе и заглянул Деке в глаза. Обычно мне приходилось здорово стараться, скрывая свой истинный возраст, иначе смертные не так-то легко обманывались моей внешностью. Так вот, сейчас я намеренно приоткрыл Деке весь свой жизненный опыт. Эпохи, по ходу которых я наблюдал развитие смертной жизни, и многие эпохи до этого. Я же при всем присутствовал почти с самого начала. Я понимал вещи, которые Дека никогда не постигнет своим разумом, каким бы блестящим интеллектом он ни обладал и как бы ни умалило меня мое нынешнее состояние. Я помнил. И хотел, чтобы сейчас он поверил мне, просто поверил на слово, не задавая вопросов. Так, как обычные смертные доверяют своим богам.

Даже если в итоге он начнет меня бояться.

Дека нахмурился, и я наконец-то увидел по его лицу, что до юного писца начало доходить. И даже притом, что он любил меня и желал еще с тех пор, когда по малости лет даже не догадывался, что такое желание, он попятился. Меня на мгновение охватила грусть. Ладно, что ни делается – все к лучшему.

Шахар, очаровательная предательница, раньше брата сообразила, что я хотел сказать.

– Они превращали в угрозу все человечество, – очень тихо проговорила она. – Да, они смешивались с нами. Рожали общих детей. Передавали по наследству свое волшебство, а временами смертным потомкам доставался и их демонский яд.

– Да, – подтвердил я. – И хотя беспокоиться приходилось в основном о яде – он погубил одного из моих братьев, после чего все и понеслось, – существовал еще и страх: что произойдет с нашей магией, когда она рассеется в человечестве и, так сказать, преломится сквозь смертную линзу? Мы видели, что иные демоны по могуществу не уступали истинным богорожденным.

Я посмотрел на Деку – просто не смог удержаться.

Он таращил на меня глаза, еще не оправившись от потрясения, вызванного открытием: его детская влюбленность оказалась чем-то странным и даже пугающим. Истинный смысл моих слов от него просто отскакивал.

– Нетрудно было сообразить, – продолжил я, – что однажды, неведомо где и когда, родится смертный и унаследует достаточное могущество, чтобы сравняться с одним из Троих. Достаточное, чтобы менять основы реальности. – Я покачал головой и сделал жест, охватывавший эту комнату, Небо, планету, вселенную. – Вы не понимаете, насколько все хрупко. Гибель одного из Троих все уничтожит. Появление Четвертого, даже отдаленного подобия Четвертого, повлекло бы те же последствия.

Дека нахмурился: озабоченность пересилила даже потрясение.

– То, что мы сделали… Думаешь, Трое могут решить, что сбылись их худшие страхи?

– Но мы же вроде никому и ничего не… – начала Шахар.

– Изменение реальности опасно само по себе! Если бы вы прибегли к нему еще раз, хотя бы для того, чтобы помочь мне… Дека, ты же понимаешь, как действует магия. Что будет, если неверно нарисовать сигилу или коряво произнести божественное слово? Если вы вдвоем попробуете пустить в ход эту силу, чтобы меня воссоздать…

Я вздохнул и признал правду, с которой мне ужас как не хотелось мириться.

– Вы сами подумайте о том, что было последний раз. Вы хотели, чтобы я был вашим другом. Настоящим другом. Я не мог им стать, пока оставался богом. Вы бы выросли и поняли, насколько я от вас отличаюсь. Стали бы правоверными Арамери и принялись соображать, как бы меня использовать. – Тут я покосился на Шахар и увидел, как она едва заметно поджала губы. – Останься я богом, наша дружба не дожила бы до этого дня. По всем этим причинам вы, сами того не осознавая, превратили меня в существо, способное быть вашим другом.

Дека отступил еще на шаг. В его глазах стоял ужас.

– Ты утверждаешь, что мы это устроили? Обвал Лестницы в никуда, твоя смертность…

Я вернулся к стене и опять съехал по ней спиной, усаживаясь на пол.

– Не знаю. У меня только домыслы и догадки. Возникла странная магическая энергия, твоя воля сфокусировала ее в достаточной мере, чтобы вызвать изменение, но потом возникла здоровенная отдача. Ну, как-то так. И это совершенно не отвечает на главнейший вопрос: откуда у вас эта сила?

– Дело не только в нас, Сиэй, – тихо сказала успокоившаяся Шахар. – Сколько раз мы с Декой друг друга касались, и никогда ничего не происходило. А что-то происходит, только если к нам присоединяешься ты.

Я безнадежно кивнул. Это я тоже успел понять.

Мы помолчали. Брат и сестра трудно переваривали услышанное. Тишину прервало громкое урчание у меня в животе, потом мой еще более громкий зевок. Это заставило Деку неловко переступить с ноги на ногу.

– Почему ты пришел именно сюда, Сиэй? Сюда не заглядывают слуги, да и комната достаточно скверная.