Державин. Дворянин из трущоб

Эмм Влад

— Это еще не все! Господин Долговский оказывал давление на сотрудников городского Архива, чтобы получить документы. О чем свидетельствуют слова Валентина Карловича. Что говорит о возможной фальсификации бумаг и необходимости дополнительных мер, — гремел голос чертова Златопольского.

— Вы можете подать дополнительное ходатайство на рассмотрение, — вставил судья.

— Естественно, ваша честь. Только это тоже не все. Господин Долговский имеет плохую характеристику в школе, где он обучается. А его приемная мама вообще...

Ну вот, сваливает

все в кучу! Получится, будто я местный черт, который не то что усадьбу, гроша ломанного не достоин.

— Протестую! Моя личность не имеет отношения к делу! — гневно выкрикнул я.

— Протест отклонен, — небрежно бросил судья.

А проклятый зализанный хлыщ продолжил меня обсирать, не забывая трогать Елену и покойных родителей. Вот же гребанный хер! Я сейчас разнесу это здание на куски. И да, придушу Обштейн, за ее «отличную помощь».

— Надеюсь, вы понимаете, ваша честь, что рассматривать дело против моего доверителя не имеет ни малейшего смысла. А вот юным наследником рода Долговских заняться, как раз-таки, следует. Но это другая история. За сим позволю себе откланяться. Премного благодарствую за внимание, — наконец-то закончил придурок.

— Эээ, хорошо господин Златопольский. Спасибо большое. Ваши доводы очень даже ясны. Можете присаживаться, — довольно проворковал седой лис.

— Ага, на бутылку, — выдавил под нос я, понимая, что все пропало.

— Кхе-кхе, что за хрень! Ой водой подавилась, — выпалила вдруг Обштейн, чуть не уронив свой стакан.

— Ой-йооо, — протянул, чувствуя себя идиотом.

— А, госпожа адвокат! Вы так ничего не ответили, — вдруг встрепенулся судья, смотря в нашу сторону.

— Ей нечего отвечать, ваша честь. В ее голове царит вакуум, словно в космосе. Аха-ха, — раздался голос ушлепка.

— Что, можно уже, отвечать? — рассеянно спросила женщина.

— Да, госпожа Обштейн. Встаньте и отвечайте. Если у вас есть аргументы, — строго сказал судья, глядя на нас как на местных придурков.

И она встала. А я напрягся как следует, чтоб сдержать гнев и не прикончить всех в этом зале, включая свою юристку.

— Ох, вкусная у вас вода, господа. Минералку налили или такая из-под крана идёт? — туповато сказала Обштейн.

Со стороны ответчика послышался сдержанный смех. Судья поерзал на стуле, крякнул и напряжённо выдавил:

— Давайте по делу, госпожа адвокат.

— Ах, да! Точно, у нас тут дело! — воскликнула девушка, будто что-то вдруг вспомнила. — Так вот... Если по делу, то это тупо дерьмо.

— Аха-ха, она пьяная! — не выдержал представитель Прокофьева. Потом поморщился и сказал: «Извините».

Я готов был провалиться сквозь землю. Казалось, мне специально подкинули диверсанта, чтоб не позволить вернуть усадьбу.

— Что, простите, дерьмо? — спросил судья мрачным тоном.

— Да все! — небрежно бросила Сара. — Этот представитель того дядьки. Он не учел распоряжение Императорского совета, изданное три года назад. Там черным по белому сказано, что отбирать имущество

за долги в таком порядке нельзя.

О, вот это поворот! Девчонка подловила ушлых юристов на мелочевке. И те стали дёргаться как ужи, которых жарили, во всех смыслах слова.

— Протестую, ваша честь! Рекомендации Совета носят необязательный характер, — звонко воскликнул Златопольский.

— Эээ, но, — начал было судья, и его прервала Сара.

— Но его Величество император обязывал все суды руководствоваться подобными наставлениями, — четко сказала она. — К тому же необходимо рассмотреть поправки к Имущественному кодексу, внесенные Общественной палатой прошлым летом. Плюс подстатьи закона 115 и подраздел номер 3 закона 125... — Добавила Сара.

Она привела еще несколько аргументов, от которых я обалдел. Такое чувство, что девушка видела законы насквозь. Ее глазам открывалось то, что было недоступно моему взгляду. Сам же это все читал десять раз, но не видел в упор, будто тупо ослеп.

— Кхе-кхе, спасибо большое. Это требует дополнительного рассмотрения, — краснея промямлил судья. Видно, он слегка обалдел, не ожидав от простой дамочки такой прыти.

— Протестую! Господин, это бред! Мелочь тупая, обрывки каких-то фактов! — взревел Златопольский, а команда его шестерок стала тихо галдеть.

— На мелочах строится справедливость, — ухмыльнулась Обштейн, садясь на свое место.

Судья с большим нежеланием перенес рассмотрение дела на другой раз. Старик думал, что все пройдет гладко. Надеялся, сбагрить нищего паренька поскорее, поставив точку всего одним днем.

Вместо этого процесс затянулся, что было мне как раз на руку. Чего не скажешь о Златопольском, который орал словно резанный, отчитывая своих юристов за тупость и угрожая им всеми карами.

— Обалдеть, как такое возможно? Ну ты даешь! — сказал, когда мы с дамочкой вышли на улицу.

— Не даю, а беру, красавчик, — хихикнула та. — И да, где мой аванс за работу?

— О, вот, конечно, — протянул деньги. — Постой. Ты не простая юристка. Что с тобой не так, тетя Сара? — Добавил, находясь в ступоре после случившегося.

— Со мной? — хихикнула та. — Думаю, все и сразу. Бывай, мальчик мой. Не забудь прийти на следующее заседание.

Девушка эффектно развернулась, тряхнув волосами, и завиляла шикарной попой к машине, на которой сюда приехала.

— Что ж, весьма неплохо, — оценил я ход дела, и не только его.

Какое-то время, молча стоял на парковке, обдумывая дальнейшие действия. Вдруг рядом возник жирный ублюдок, который представлял в суде моего врага.

Мужик посмотрел на меня с отвращением, улыбнулся и стал говорить.

— Слышь, малец, ты правда думаешь победить? — спросил он.

— Хмм, почему победить? Просто раскатать поганого слизняка, вот и все, — задумчиво ответил ему.

— Ааа, даже так. Предлагаю сидеть и не рыпаться, понял? Твоя халупа принадлежит господину Прокофьеву. Это не обсуждается. А будешь дергаться...