Держи Меня Крепче. Часть 2
Шрифт:
Возможно, именно поэтому ей и приглянулся впоследствии Шер? Своей безграничной любовью к Его Величеству Танцу, полной отдачей на танцполе, жизнью музыкой, своей похожестью на Егорыча… А может и просто приветливой ободряющей улыбкой девушке, которая живет тем же, что и он.
Соня и сама не заметила, как выцепила его огромную фигуру, прижимающую к груди хрупкую девичью, и пробирающуюся к выходу на автостоянку. Она не стала медлить и проследила. Да, ошибки быть не может: это Охренчик и ее лживая сестричка. Как вообще Шер может
– Нужен новый план… Мне нужен новый план… Чтобы спасти его и себя. Иначе как, как я буду жить без него? – беззвучно шептали искусанные губы в пустоту, оглашаемую звуками фанка вперемешку с пьяными криками, и было уже непонятно: толи губы стали солеными от слез, толи от вновь разлившегося в небе дождя, который решил помочь ей держаться и не показывать столь явно свои слабости, впервые в жизни поливая мир солоноватыми каплями.
Она ничего, кроме их машины, и не замечала. Даже то, как настырная камера тыкала в ее сторону своим единственным неживым глазом, создавая для потомков бесценные видео рекорды14.
Охренчик вставил ключ и завел мотор.
«I don`t need to need you…"15 – громко сообщил приятный мужской голос, звучащий под зажигательную мелодичную музыку, из включенной Шером магнитолы.
– Tell me what to do, tell me what to say, – сипло пропел дуэтом с певцом Артем, а затем резко сквозь зубы возмутился: – Чертово радио! – и выключил его вовсе, давая нам шанс насладиться относительной тишиной, нарушаемой лишь мерным фырчаньем мотора, звуками фонящей музыки да усилившимся дождем, барабанящим по железной броне продукта деятельности немецкого автопрома.
Эта тишина была тяжелой и давящей, как классовая ненависть. Артемка нервный, злится, наверное, что ему приходится со мной носиться в поисках ключей. Я сейчас вообще здоровьем рискую, но все же тропиться нам некуда.
– Только не гони, – предусмотрительно попросила я, он кивнул, даже не вякнув при этом «молчи, женщина, твой день Восьмое марта!«
Мы медленно выехали со стоянки, но перед поворотом Шер притормозил:
– Так что, куда едем?
– Ну… – решила я дальше тянуть время. – Я не уверена, где посеяла ключи.
– Это я уже слышал. С чего поиски начнем?
– Не знаю, – пожала я плечами, боясь хоть что-то предложить.
– Тогда может у тебя в квартире посмотрим?
– А у меня все спят уже, наверное. Нет, точно спят, – быстро нашелся ответ.
Шер лишь сделал грустное лицо и страдающие глазки:
– А мне спать негде…
Нет, он же не надеется, что я его к себе ночевать позову? Мы, вообще-то больше не в отношениях. И наши родственные связи не повлияют на мое решение. Но эти глаза… И полный уныния вздох…
– Слушай… Вряд ли они у меня дома. Мне кажется, что я их на улице потеряла. Да-да. Точно так
Хитрый взгляд уставился на меня исподлобья:
– И что ты мне предлагаешь? В машине ночевать?
– Нет, конечно.
– А может, учитывая, что между нами, – голубые глаза стали холодными-холодными, что я даже поежилась, – были теплые нежные отношения, ты мне поможешь?..
Были?
Я прикусила губу и постаралась вложить в голос максимум безразличия, чтобы четко ответить: «Нет!«, но дрогнувшим шепотом я сказала нечто иное:
– А больше их нет?
– Я не знаю, – усмехнулся он, оторвав от меня тяжелый взгляд, – что есть, а чего больше не существует…
Сзади раздался нетерпеливый звук клаксона. Мы ведь уже не знаю сколько времени стоим на выезде, не пропуская никого. Артем посмотрел в зеркало заднего вида, пробормотал: «фак,» – и свернул налево.
– И куда мы едем? – через некоторое время нашла я в себе силы спросить.
– К тебе.
– Зачем?
– Оставлю тебя, а то папики, наверное, волнуются.
– Наверное, – согласилась я. – А ты потом куда?
Я не сводила глаз с его точеного профиля: сосредоточенный взгляд следит за дорогой, напряженные руки держатся за руль, хотя создавалось впечатление, что он пытается удержать руль, который ведет себя неординарно и пытается вырваться из крепкого хвата, но не может, ведь если Артем отпустит руль, то может произойти нечто страшное и непоправимое; или же если снизит скорость, например, наша машинка взорвется, как в одном американском боевике.
– Ты же сейчас не беспокоишься за меня, нет? – как можно более непринужденно спросил Шер, но я расслышала в голосе напряжение.
И что же ты рассчитываешь услышать? Правду? Так вот – да! Беспокоюсь. Или нет, не рассчитываешь слышать ее ни под каким предлогом? Вместо этого я ответила вопросом на вопрос:
– А стоит?
Он покачал головой.
Дальнейший наш путь прошел без лишних слов в напряженном молчании и косых взглядах, которыми я изредка одаривала своего мучителя.
– Приехали.
– Ага, – я дернула ручку двери, но она оказалась заблокированной. – Закрыто.
– Сейчас открою, – отозвался Артем и выполнил обещанное.
Я покинула машину, бесконечно растягивая время, хотя это больше и не требовалось, ведь с ключами мы кое-как разобрались. Скорее всего, он отправится жить к кому-нибудь из своих друзей, благо их у него много. Да. Скорее всего. Ведь не станет же он жить в машине, спать на заднем сидении…
Обычно леди из машины вылезают, сначала вытаскивая ножки, обе вместе, а затем и весь остальной корпус, но у меня замашек интеллигентности не наблюдается и в помине, я, как правило, сначала выставляю ногу боком, потом попу, следом вытаскиваю остальную часть тела: туловище и голову, держась за проем дверцы; и только после этого, стоя четко на одной ноге, я вытаскиваю следующую ногу.