Держи Меня Крепче. Часть 2
Шрифт:
– Идеальные отношения. Что это для тебя? Какими ты их видишь?
– Быть рядом, делиться газетами, пить кофе вместе по утрам…
– Похоже на пенсию.
Улыбка стерлась с моего лица. Из головы испарился туман. Может, он и шутит. Но в каждой шутке есть доля правды. Я скучна для него. Что же… Се ля ви.
– Значит, – слова давались с трудом. – Мы не созданы друг для друга. Я для тебя не больше, чем пенсионерка.
– Не говори так, – он развернул меня к себе лицом и пытался разглядеть что-то в глазах.
– Ты не любишь правду?
Голос не дрогнул.
Охренчик сморгнул,
– Я люблю правду. Но думаю, что ты сейчас лжешь.
– А может, ты думаешь, что лучше знаешь меня, чем я сама?
Я захотела высвободиться, чтобы перестать тешить себя картинками-иллюзиями своего «счастливого» будущего. Он не пускал, находясь в некоем оцепенении. Типа он ящерка-хамелеон и сейчас пытается слиться с местностью. Я, конечно, не мега-силач, чтобы одним рывком обеспечить своему телу свободу, тем более из крепких объятий этого гризли, который вцепился в меня, как Винни Пух в бочонок с медом, но я старалась. Поэтому ерзала на нем, как дикошарая чесоточная фурия. Он стойко терпел и знал, что если выпустит, то обратно к нему на ручки я не попрошусь. Может, поэтому не отпускал?..
– Лена, малыш…
– Какой я тебе малыш? – я легонько постучала по его груди кулачками. – Я взрослая. Я личность. Я хочу, чтобы ты уважал меня.
– Я уважаю, – тут же вскинулся он, и тут же заработал пару царапин на руке.
Честное слово, я не хотела. Сама не знаю, что на меня нашло, а я уже не могла остановиться. Не истерила. Но была агрессивной. Он, наверное, думает, что я сошла с ума. Я и сама так считаю.
– А я этого не чувствую. Отпусти меня.
– Или?
– Или? – как попорченная пластинка повторила я его вопрос. – Ты думаешь, это ультиматум?
В горле образовался комок. Вместо слез. Но это и хорошо – не хочу казаться ему слабой, несмотря на то, что таковой и являюсь.
– А разве нет?
– Нет. Нет, Артем, – я не старалась сделать голос проникновенным, как это обычно бывает в фильмах, не пыталась добавить громкости, просто говорила, а слова шли прямо из глубины души. – Это обычная просьба.
Он кивнул мне, а со стороны казалось, что сам себе. Возможно, так и было, но я не могу читать его мысли.
– Хорошо, извини.
Шер расслабил хватку. Я неспешно встала.
– Я пойду.
– Погоди, останься!
Это крик души или вновь игра? А что на кону? Очень хотелось знать ответ и, лядя ему в глаза, я сказала то, что было сотую долю правдой:
– Не хочу.
– Хочешь, – опроверг он.
Я развернулась, чтобы покинуть комнату.
За сегодня он уже второй раз просит меня не оставлять его. Надеюсь, в этот раз он не накинется на меня со спины, обезоруживая. Я не настолько дружу со своей силой воли, чтобы не размякнуть и не позволить ему вновь одержать верх над моими чувствами. И поэтому стоит расставить точки над «i».
Я могу признаться самой себе, что люблю его. Я осознаю это и принимаю, как факт. А что такое любовь? Это болезнь. Как грипп. Надо ею переболеть. Нужно время. Я, может, и не верила во весь этот бред, который трактовал мне мой мозг, но в рассуждениях была логика. В голове родился план, в который следовало посвятить и Артема.
Так что, преследуя
Главное, нужно быть безжалостной.
– Давай так – я даю тебе и мне неделю.
Он опешил:
– То есть? Что ты имеешь в виду?
– Я хочу подумать.
– О чем тут думать? Ты не хочешь быть со мной?
– Не знаю, – почти выдохнула я и покачала головой.
Артем процедил мои слова:
– Не знаешь?
Я теребила в руках шарф, кивнув ему. В горле вновь образовался комок. Хотя, думается мне, никуда он и не исчезал, просто в некоторые моменты, словно обрастал шипами, как атакующий дикобраз.
– Артем, – он весь внимание. – Я не попрыгунчик на веревочке, которым можно играть, когда тебе вздумается. Его можно оттолкнуть, через пять секунд вновь держать в руках, а через десять вновь выбросить. Меня – нет.
– Ты… ты так воспринимаешь мои действия?
– Ты воспринимаешь их иначе?
Шер сжал губы, прикрыл глаза и перевел дыхание:
– Ясно, – он сделал характерный жест рукою, типа «выметайся». – Можешь быть свободна.
Я не сразу осознала его слова:
– Так ты… принимаешь мои условия?
– Вали! – зло выкрикнул он.
– Я уйду.
– Прекрасно! Сваливай! Иди к своему Оливеру, уверен, с ним тебе лучше. Ведь он покупает тебе одежду, обращается с тобою, как с куколкой фарфоровой и чуть ли не лужей растекается. И, конечно же, – он вскочил с насиженного места и сорвался на крик, – никогда не отталкивает!
– По-моему, ты сейчас что-то не то говоришь.
– Я думаю иначе. Неделя? К черту! Предлагаю расстаться. Навсегда.
– Отлично.
И правда. Хорошо, что он это сам предложил. Я еще была щедра, выдвигая в качестве бонуса семь дней.
– Расстаемся!
– Согласна. Но знаешь, что самое интересное?
Он немного напрягся, уперев руки в бока:
– В этом есть что-то интересное? Что же?
– Тебе и недели не нужно будет, чтобы вновь решить, что мы должны быть вместе, – он вздернул бровь, изогнув ее в изящной манере. – Так вот, когда это случится, пожалуйста, я очень тебя прошу, не пытайся со мной связаться. Я ведь не больно чего прошу. Это не Эверест покорить и не Тихий океан переплыть. Пожалуйста…
Он прервал мои душевные излияния ржачем. По-другому не скажешь. Шерри стал гоготать как гиена. Хотелось верить, что его смех напускной и настоящее в нем только слезы: я заметила, что глаза моего (моего ли?) ковбоя подозрительно поблескивают.
Ему потребовалось время, чтобы успокоиться, но я дождалась.
Лицо словно надело маску строгости, ни тени улыбки, голос грубый:
– Детка, вали уже! – указал он на дверь, вальяжно развернулся и ушел в спальню.
Сидя на ступеньках в своем подъезде, я не решалась войти домой. Чувствовала себя преубогой и вопрошала: «С чего мне все это привалило? За какие такие заслуги?» А также все не могла поверить, что Шер поступил со мной так некрасиво. Хотя чего я ожидала? Я же не предполагала, что он побежит за мною следом и вновь попросит прощения, скажет, что он дурак и что больше никогда не оттолкнет, что будет всегда рядом, не предаст, будет любить вечно?.. Нет?