Держи Меня Крепче. Часть 2
Шрифт:
На деле, ей было глубоко параллельно до очкарика-кудесника, но противоречивая натура давала о себе знать.
– Прости, фанат, что обижаю твоего кумира.
Далее острая на язык девушка заковыристо сослала брата в дремучую Сибирь, рубить лес.
– Устал от тебя. Хорош мне по ушам на бронетанке гонять – я буду лопоух. Говори давай, кто объект твоего вожделения?
– Скорее, наоборот, – фыркнула огненноволосая девица.
– Да по фигу, – нетерпеливо махнул он рукой. – Я требую правды!
– Фи, как патетично звучит…
– Сонь, ты его стесняешься что ли?
– Нет, конечно. Парней-красавчиков не стесняются.
– Тогда что тебе
Соню посетили идентичные мысли и она сдалась:
– Это Оливер Басс.
– Кто? – взревел Егор, чудом сдержав эмоции и не опрокинув автомобильчик в кювет.
– Ой, да ничего особенного. Бегает за мной, в любви до гроба признается… За дорогой следи, смертник! – вальяжный тон сменился на грубый окрик, как только Соня заметила, что Егор отвлекся от слежки и вперил немигающий взор в разглагольствующую сестренку.
Брат тут же перевел взгляд обратно, но пыла не растерял:
– Ты шутишь, да?
– Зачем? Ты что, не веришь, что я могу быть желанна для Оллика? – Соня продолжала вертеть в руках телефон, размышляя какую бы гадость послать от его имени сестричке, не замечая того, что брат излишне напряжен.
– Верю… – колесики в мозгу парня закрутились-завертелись, он вспылил, с силой треснув по рулю обеими руками: – Чёрт!
– Оставь свои эмоции для уроков актерского мастерства в театральном училище, – лениво посоветовала сестричка и, спрятав телефон в карман, принялась самозабвенно по-хозяйски рыться в бардачке, перебирая диски.
– Да как он… вообще? Я, видимо, чего-то недопонимаю… раз…
– Чего ты бубнишь там? Не порть мне настроение и так все далеко от the best. А тут еще ты не даешь мне булькать в сахарном сиропе мечты, – она нарыла «Satchmo Serenades» и принялась ожесточенно пепелить его глазами, не сменяя спокойного тона.
– Да хоть в сгущенке булькай себе на здоровье, но каков подлец! – никак не мог успокоиться брат, удивляясь проворности презираемого им человека.
– Подлец? Неправильно трактуешь, братик, он просто нравственно приспособленный человек.
Она открыла окно и, к удивлению Егора, швырнула диск прочь.
– Откуда лютая ненависть к орлеанскому «сэтчмо"4? – не удержался он от вопроса.
– Неважно, – отрезала Соня, запихивая диски на место.
Соня как-то слишком спокойно, по мнению Егора, относилась к ситуации. Это же ее парень играет двумя мячами сразу и при этом один из его мячей прекрасно осведомлен о существовании другого, но даже виду не подает, хотя всеми фибрами души пытается отомстить. Ему теперь стала ясна причина, почему Соня желает развести Лену и Оливера, и даже то, что она благородно молчит, не раскрывая его жалкой сущности, расценивалось им как защита хрупкого душевного равновесия сестры.
А в его душе клокотал ураган, разрастаясь буйным стихийным бедствием. Глаза, сузившись до двух почти черных щелочек, нервно следили за спешащим на всех парах куда-то за город автомобилем, концентрируя свое внимание лишь на этом, иначе Егор рисковал сорваться и наделать глупостей. Он всегда славился спокойным нравом, рассудительностью,
Но сейчас заядлый пацифист больше напоминал извергающийся вулкан, которому просто необходимо было спустить пар, а пожарники, наперевес с гидрантами, бежать не спешили.
– То есть, ты его не ненавидишь? – решил он спросить на всякий случай, чтобы убедиться, что сестричка не делает жалких попыток защитить бесстыдного парня.
– Оллика? Знаешь, ненавидела, хотела ему морду расцарапать, – начала она говорить, а Егор почувствовал, будто рядом с ним сидит не милое дитя двадцать первого столетия, а средневековая ведьма, которую привязали к столбу и сейчас, перед своей физической смертью путем сожжения, когда факел уже брошен в небрежно сваленный, но тщательно отобранный хворост, она швыряет в толпу проклятия, рифмуя их на ходу в своей устрашающей тональности и ударяя по болевым точкам, – и кишки наружу выпустить, а потом оторвать руки и нокаутировать ему расцарапанный фэйс его же кулаками. – Потом сделать вид, что жалею, подобраться ближе, вызвать доверие и ударить в спину приготовленным заранее кинжалом – вырезать спинной мозг, сделать петлю под потолком и повесить его на ней, наслаждаясь видом подрагивающих в предсмертных конвульсиях «Эир Форсах», а, в довершение банкета, пока он еще не добрался до конечного пункта хода своей электрички – станции «Содом и Гоморра» и не прервал увлекательного путешествия, выдрать еще бьющееся сердце, подключить его к источнику питания и загнать его на фанатском сайте за кругленькую сумму, – она хищно терла ладошки, предвкушая денежки, когда поймала заинтересованный взгляд братца, но растолковала его не совсем верно: – А что? Ему-то уже все равно, а мне новенькие сникеры не повредят.
– Что же так мелко плаваешь, систер?
– То есть? – свою идею с обновлением коллекции любимой обуви она считала если не идеальной, то близкой к таковой.
Но Егор говорил о другом – его не устраивала возможность, хоть и словесная, Оливера отсидеться в этих библейских городах и пропустить самый «кайф»:
– Небесный огненный дождь? Как-то это – мелковато?.. Его надо прямо к Люциферу, чтобы тот жрал его своими тремя пастями…
– И это меня считают маньяковатой личностью? – тихо откомментировала Соня, отрезвив слегка озверевшего братца.
– Прости, увлекся, – отвел он глаза.
– Но все равно мне приятна твоя лесть, – расплылась в широкой улыбке Соня, а он посмотрел на нее хитро, с прищуром, они оба прекрасно друг друга поняли: не нужно было пояснять, что ее по-детски радует причисление собственной персоны к величеству всей Галактики, которое так безбожно предал ее парень.
– Выключай уже «умную» и прекращай так безбожно палиться, – наконец, высказался Егор, в душе хохоча и не желая прекращения трансформации сестренки.