Держи меня крепче
Шрифт:
– Говоришь так, словно я у тебя не единственная дочь.
Нахально, грубо звучит, противно говорить такие слова папе на его «самая красивая и умная», но остановить себя не могла. Сама кашу заварила своим недовольством, а ему теперь расхлебывать. Боже, я чудовище лохнесское.
– Конечно, единственная! – мгновенно срывающимся тоном возвестил папуля. – Единственная и любимая. Не стоит себя недооценивать. Все эти слова про блондинок, про внешность, про ум – это ничто. Самое главное – сердце! А оно у тебя чуткое и доброе.
Сама невозмутимость. Надо же! Сказать дочери в лицо, что она тупица беспросветная, да еще и страшная, как крокодил с бодуна – сильно и метко. Но, дочка, сердце у тебя доброе… А папочка все продолжал:
– Это по жизни очень пригодится.
–
Со стороны окна послышались смешки. Егор сделал вид, что закашлялся. Я не оставила это без внимания. На что брат не растерялся, а решил, что пора перетянуть между нами белый флаг.
– Лен, папа не хотел тебя обидеть. Ты же знаешь, с детишками общаться у него плохо получается.
– У меня плохо?? – возмутился глава семейства.
– Пап, признай.
А ведь на самом деле, плохо. У него есть прорва поклонниц, что и неудивительно, ведь папа – эталон красоты. И имя у него очень красивое – Родион, в честь бабулиного брата. В результате получается простейшая формула: «красавчик + шикарное имя = вершина мира». По крайней мере, к таким умозаключениям пришла я.
Свое полное имя он не очень любит, поэтому все зовут его Род, но уменьшительно-ласкательное Родя ненавидит еще больше полного. Он высокий, темноволосый. Телосложение спортивное, занимается в тренажерном зале, любит совершать пробежки по утрам. Его темного цвета глаза обрамлены густыми длинными черными ресницами (любая девушка обзавидуется). А когда мы гуляем по улице (что бывает раз в тысячу лет), он собирает все восхищенные взгляды, я же ловлю остальные, презрительные и завистливые. Эти дурни и не догадываются, что он – мой папа. Вот она и причина нечастых прогулок. А еще, папа очень много времени проводит в командировках, в отличие от дяди Максима, настоящих. Он разъезжает по городам и фонтанирует дизайнерскими заморочками, а между делом, здорово проводит время в клубах с дамами. Нам, детям, об этом знать не полагалось. Но его дамы об этом не знали, поэтому после отъезда любимого звонили ему домой или даже приходили в гости. А увидев целую семью, узнав, что Род является отцом огромного семейства, к которому, в порыве избавления от дамы сердца и отчасти стыда перед нами приписывал и Соню со Стасом, а также «бедняжку бывшего бомжару-дегенерата» дядю Максима, которого он, якобы усыновил. Бедные женщины падали в обмороки, более крепкие духом, обещались позвонить в психушку, а некоторые молча покидали нашу квартиру. Но ни одна не вернулась. Папа страдал. Но героически слез не показывал и был всегда весел духом, а через несколько дней уезжал в новую командировку и история повторялась. Прежними оставалась лишь мы. Не то, чтобы кто-то из нас нуждался в постоянном отцовском контроле, просто хотелось быть для него большим, чем просто ожидающие дома спиногрызы. Нет, он ни разу не грубил детям и не был с нами суров. Он во всех отношениях идеальный. И все же мы выросли «под контролем» дяди Максима, как он считает. Хотя, если сравнивать с папой, дядя Макс всегда был рядом, он отводил нас в первый класс, отвозил в больницу Егора после его первой драки, забирал нас нетрезвых домой после выпускного, делая это неуклюже и даже по-детски. Папа же оставался сторонним наблюдателем. И все же признавать, что как отец он не состоялся, папочка отрицал.
– Я говорю с вами на равных. У нас демократическая семья, – с нажимом произнес он.
– А почему стены тогда не черные? – сделала удивленный вид Соня. – Я предпочитаю стены черного цвета.
– Это же не склеп.
– Но комната моя, значит, и выбирать мне. Демократия?
Вполне логично, только она еще и моя! Растет, блин, поколение, все схапать готовы.
– А мне нравятся золотистые обои, – надо же вставить свое слово, а то еще возьмут и переклеят обои на черные. Как альтернативный вариант он меня не устраивал.
– Или персиковые, – мечтательно протянул Егор.
– А может цвета лаванды, – еще более мечтательно произнес Стас.
И они с братом захихикали в унисон. Папа покрутил пальцем у виска и повел нас в остальные комнаты, прекращая дальнейшие
Но больше всего удивил зал. Поражали и размеры, и обстоятельность. Двери раскрывались как створки шкафа, а затем шли ступени вверх где-то на метр, благо, потолки в доме высокие. Ступени выполнены из темного дерева, как и весь пол. В центре комнаты папа устроил водоем. Бассейном его не назовешь – его дно застлано камнями, песком, там посажены водоросли, плавают рыбки, улитки. По краям стен выложена земля и высажены растения – карликовые деревья, цветы. Окна теперь находились почти на уровне пола, но подоконники оставались такими же широкими.
Папа скромно стоял в сторонке, пока семья пыталась придумать слова восхищения, а все реально онемели от неожиданности и пребывали в ступоре. Один из широких подоконников впоследствии стал моим излюбленным местом в квартире. Из этого окна открывается замечательный вид на зеленый сквер, а окна из моей комнаты выходят во двор. Находиться под пристальным вниманием соседей, сидя на моем подоконнике – то еще удовольствие. Все время уши краснеют и щеки, наверняка местный совет пенсионеров-лавочников, увидев меня с нетбуком, поглощенную пользованием интернета, косточки мне перемывает. Они это любят. А здесь тишь и благодать.
И сейчас, не испытывая желания вновь пререкаться в комнате с Соней, сунув под мышку нетбук, я направилась к своему любимому подоконнику, который брат в шутку называл моим троном. Интересно, чьей королевой он меня считает? Если только гоблинов каких-нибудь, их не жалко. А вот остальным я могу только смуту своим правлением навести.
Вставив USB-модем, я настроила сеть и подключилась к «Скайпу». Думала, Леся будет в сети, но ее нет. Интересно, когда она приедет. Я соскучилась по ее постоянным нравоучениям, даже смешно. Каждый раз, выходя во всемирную паутину, запускаю свой любимый браузер и открываю с экспресс-панели первые две вкладки. Почта и сайт для скачивания электронных книг. Этим мои интересы не ограничиваются, но являются основными. Прозвучал характерный звук принятия нового сообщения. Мне пришло письмо от неизвестного адресата. Никогда не было привычки отправлять подобные письма в корзину «Сомнительные», хотя в нем ведь могло быть что угодно, вплоть до вируса. Имя отправителя «FunkJazzyBand». Что-то знакомое, по-моему, я слышала это название. Вроде группа. Нет, не помню. Двойной клик по тачпэду и оно открылось:
«Уважаем(ый/ая) КтоБыТыНеБыл!
Рады сообщить тебе, что, НАКОНЕЦ, свершилась мечта, родившаяся в голове одного замечательного человека – Vanilla Wave (троекратное ура ему: Ура! Ура! Ура!!!), а затем обретшая жизнь и в наших головах участников команды би-боев Funk Jazzy Band. Мечта устроить бал-маскарад мирового масштаба. С масштабами у нас пока не очень сложилось:( НО бал-маскарад будет! И ты приглашен(а)! С нас – концертная программа, с тебя – костюм, соответствующий параметру «маскарадный». Еще одно условие. Как ты верно подметил(а), это бал. Соответственно, и маскарадный костюм должен быть бальным.
*будут танцы* *будет веселье*
Место Дом Культуры имени Пустовского
День 10 июля
Начало в 21:00
Не забудь, лицо должна прикрывать маска!
Всем жителям нашего драгоценнейшего милого городочка посвящается эта вечеринка! Ждем всех, от самых маленьких до самых стареньких
P.S.: Если ты би-бой, то приглашаем поучаствовать в батле. Твоя команда против нашей. Записаться можно, прислав письмо на этот e-mail.
Приложение (для девушек): пышное платье до пола (декольте приветствуется)