Держи ухо востро, дорогой!
Шрифт:
Уильям Суинни подал голос:
— Но вы можете продать отель.
Дерек уставился на мужчину.
— Вы ожидаете, что я предоставлю Историческому обществу право вето на продажу «Тихой пристани»? Мы определяем только «Маяк» как памятник исторической культуры, а не все здание. — Эти люди что, лишились рассудка? Он не имеет права рисковать многомиллионным имуществом. Да совладельцы ему голову оторвут и правильно сделают.
— Но это стандартный контракт, — изрекла Мириам.
— Стандартный для кого? — возмутился
— Стандартный для Исторического общества, — ответила Мириам.
— Я не могу это подписать, — отрезал Дерек.
— Но… — Кэнди впервые подала голос.
Он поймал ее встревоженный взгляд. Жаль, что она огорчится, но это же просто смешно.
— Это было бы крайне безответственно, — отметил он на тот случай, если она не уловила суть. — Имущество сразу же потеряет рыночную стоимость, это свяжет нам руки…
Он пробежал глазами еще несколько страниц.
— Этот контракт определяет весь отель как памятник культуры. Вы хотя бы представляете, какому риску это подвергнет доходность компании?
Кэнди заморгала, и ее взгляд сделался безжизненным.
— А мы не должны делать ничего, что может подвергнуть риску доходность вашей компании, не так ли?
О, великолепно, она опять полезла в бутылку.
— Я не могу подвести вкладчиков, — настаивал он. Черт, да они вполне могут вышвырнуть его из членов правления, если он подпишет этот документ. И уж определенно с полным правом снимут его с должности вице-президента. Дерек бы сам казнил и четвертовал любого вице-президента, который принял бы подобное решение.
— А меня, значит, подвести можно? — тихо спросила Кэндис.
— Это не одно и то же…
Кэнди встала, схватив свой кейс со стола.
— Да, ты прав. Это не одно и то же, верно? Как глупо с моей стороны. — Она зашагала к двери.
Дерек выругался себе под нос. Она не понимает. Если б здание принадлежало только ему одному, если бы на карту были поставлены его деньги, он бы рискнул. Но у него обязательства перед другими акционерами. Так должно быть.
Кэндис прошла по коридору Исторического общества и надавила кнопку лифта. Она не беспокоилась, что Дерек пойдет за ней. Он совершенно недвусмысленно дал ей понять, что для него важнее всего.
Прибыль, прибыль, прибыль.
Она шагнула в лифт.
Как могла она вообразить, что он другой? Почему хоть на минуту подумала, что ошибалась в нем? Что у него есть сердце, есть душа?
О да, как хорошо и прекрасно изображать из себя добропорядочного гражданина, если это ничего тебе не стоит. Он согласился на некоторые расходы исключительно потому, что они покроются бесплатной рекламой. Но как только стрелка весов сдвинулась в пользу общества, он отказался.
Он отказался от Сиэтла. Он отказался от «Кэнна интериорз». Он отказался от нее, Кэндис.
Лифт остановился, и двери раскрылись.
Ей не хотелось думать о том, что больнее.
Выйдя в вестибюль, она распахнула дверь, подозвала такси и набрала номер на своем сотовом.
Дженна ответила:
— Алло.
— Все сорвалось, — сказала Кэндис безжизненным голосом.
— Что сорвалось?
— Историческое наследие. Дерек обнаружил, что это будет слишком дорого стоить, и пошел на попятный.
— Серьезно?
— Да.
— В это трудно…
— Поверь. Я только что из офиса Исторического общества. Он сейчас там, объясняет, почему не может заключить договор.
— Но…
— Он обманщик, Дженна. Он поддерживал меня, пока считал, что это выгодно, а потом предал. — Ее голос дрогнул. — Он акула. Такой же, как все они. Как я могла подумать, что он другой? Я такая дура, — прошептала она скорее себе, чем Дженне.
— Что у вас с ним было прошлой ночью? — спросила подруга.
— Именно то, что ты думаешь. Мы поехали к нему домой. Занимались любовью. Я всю ночь была в его объятиях, а потом он меня предал. — Кэндис прерывисто вздохнула. — Больше никогда, Дженна.
— Не стоит так…
— Больше никогда.
— Ты говорила с ним? Уверена, что все правильно поняла?
Кэндис резко засмеялась.
— Он сказал, что не может подвести акционеров. А когда я напомнила, что он подводит меня, он сказал, и я цитирую: это не одно и то же. — (Дженна помолчала.) — Мне надо идти. Я просто хотела, чтоб ты знала.
— Давай встретимся где-нибудь и выпьем кофе.
— Может, позже.
— Кэндис…
— Все в порядке. Просто мне надо немного побыть одной.
— Куда ты сейчас?
— Домой, наверное. — Туда, где она сможет спокойно зализать раны. Туда, где сможет прийти в себя. Потеря исторического наследия — профессиональная неудача, но ее она переживет. Что же касается разбитого сердца, то с этим будет куда сложнее.
Проезжая по Эверетт-стрит, Дерек убеждал себя в том, что Кэнди все поймет. Он как раз строил планы, когда и как связаться с ней, когда зазвонил телефон.
Он вытащил его из кармана пиджака.
— Ривз слушает.
— Тащи сюда свою задницу. — Это был голос Тайлера.
— Какого черта?
— Я не знаю, что ты сделал Кэнди, но Дженна проклинает тебя на чем свет стоит и громит кухню.
— Это недоразумение, — сделал попытку оправдаться Дерек.
— Ну так устрани его! Если ты хочешь, чтобы Кэндис согласилась тебя видеть, если хочешь, чтобы Дженна согласилась еще когда-нибудь с тобой разговаривать и если не хочешь выложить миллион долларов за мою разгромленную кухню, лети сюда и улаживай это свое недоразумение.