Держи врага ближе
Шрифт:
Навязчивые опасения и глубинный страх наконец покидают меня.
Единственная.
Я – единственная, кто перенесся в прошлое.
Хвала небесам!
Боюсь представить, что бы сейчас сделал со мной и остальными тот главный герой, для которого убийство стало делом привычным и незначительным, каковым он стал после участия в войне.
Но даже нынешний семнадцатилетний Эштон не выглядит поверженным.
Обычный человек на месте жертвы должен быть напуган, ожидая жестокого с собой обращения. Нормально в
Однако…этот парень не кажется испытывающим страх, напротив, выглядит до ужаса спокойным и равнодушным к своим задирам. Благородство и стойкость, видимо, у Эштона в крови.
Я не могу подавить расцветающую на губах усмешку.
Вот как, да?
Спустя семь лет и опыт смерти я наконец разглядела то, что меня так неимоверно раздражало в нем с первой нашей встречи.
Несмотря на свое положение, на статус простолюдина, на бедность и сиротство, Эйдж не кажется человеком, обреченным на полную несчастья жизнь.
Его не ломают проигрышные по сравнению с теми, кому повезло больше, обстоятельства собственной жизни. Нет стыда и неловкости из-за скромного происхождения, нехватки денег и ресурсов; нет смирения с судьбой.
Кажется, что в мире просто не существует двери, которая осталась бы закрытой под напором такой не обделенной силой и собственным пониманием определенного ей пути личности.
В его присутствии я, зависимая от воли отца, сохраняющая фасад при гниющем содержимом, особенно чувствовала себя жалкой неудачницей. Сам вид Эйджа уже был для меня словно оплеуха, напоминание о собственной слабости и неполноценности.
Даже когда возвышалась над поверженным Эштоном, ощущала себя на самом деле проигравшей. Жажда повергнуть его в пучины отчаяния тогда становилась сильнее и издевки возобновлялись.
Сломать, искоренить, уничтожить – я так страстно этого желала сотворить с человеком, а по сути с совсем еще ребенком, не вышедшим из возраста, который лично мне не сделал ничего плохого.
Чем я отличаюсь от подростка передо мной? В его груди такое же сердце, он также чувствует боль и счастье, надеется на лучшее в грядущем будущем и о чем-то мечтает…
Боже, как мы могли провоцировать такого человека!
Что он сделает со всеми нами в будущем?!
Если уж Эйдж даже пришел в мою темницу, чтобы лично скормить яд, хотя и без того я была приговорена к казни…
Вспоминаю сюжет странной книги, которой достался мне в подарок вместе с новым шансом на жизнь. Ни Гевин, ни его друзья не кончат хорошо. То, что Эштон главный герой, не значит, что он добрый и пушистый.
Ха-ха!
Да он сущий ангел смерти и мести во плоти!
За содеянное придется заплатить втридорога. Память главного героя никогда не подводила. А месть, как известно, блюдо давно уже остывшее.
У меня трясутся руки.
Один из прихвостней
Я помню, что сейчас должно произойти. Резко в памяти воскресают события с истекшим сроком давности.
Обидчик – не могу вспомнить его имени - хорошенько прокашливается и набирает в рот побольше мокроты.
Нет! Ноги сами приходят в действие.
Все происходит так быстро, что осознаю я уже последствия.
На лицо почти не попало. Вот и польза от длинных волос. Может, оставить их и не спешить возвращаться к привычной короткой прическе под мальчика?
Мертвая тишина. В столовой никто даже не жует. Какое, должно быть, поразительное получилось зрелище. А в главных ролях все те же актеры, хотя сюжет…несколько переменился.
Я опускаю взгляд.
В своем порыве я подлетела и закрыла собой парня, от неожиданности маневра прихвостень Гевина расцепил руки, а мое плечо врезалось в тело Эйджа, вот он по инерции и полетел на пол.
– Вивиан! Какого даррга! – орет Гевин, пиная неудачного хозяина плевка, и тянется в карман за платком, но я толкаю его руку прочь. Существование этого идиота напоминает мне в красках о собственных ошибках юности.
Присаживаюсь, сгибая колени, как совсем недавно на моей памяти опускался на корточки в темнице передо мной Эйдж, и пытаюсь разглядеть за длинной прилипшей к лицу мокрой челкой выражение серебристо-серых глаз.
– Ты в порядке?
«Неважно выглядишь, Велфорд».
Естественно, ответа я не получаю.
Эйдж холодно фыркает, не удостаивая меня лишним взглядом, поднимается на ноги и уходит прочь, ни разу не обернувшись.
– Даррг тебя задери, ты совсем спятила?
Когда я разочарованно, но тем не менее, испытывая странное облегчение и легкую меланхолию, встаю, Гевин взирает на меня так, что ясно, он ждет объяснений.
Словно заслуживает их.
Подхожу ближе.
Я ниже его ростом, но в бою против меня он и минуты не продержится, мы оба прекрасно это знаем. Все студенты нашего факультета прекрасно осведомлены, что недооценивать противника -непозволительная роскошь даже для аристократа.
– Вивиан?
Гевин морщится и пятится назад, стремительно бледнея. По его вискам катятся капельки пота.
Видимо, аура моя после перерождения не потеряла своих свойств наводить ужас, пусть по силе мне с Эштоном не сравнится, но и слабой я никогда не была. Ментальное давление от мастера эфира это вам не шутки: сознание охватывает такая боль, что можно и рассудок на время потерять.
Холодно гляжу обидчику в глаза и объявляю громко, не скрывая в голосе угрозы:
– Чтобы больше подобного не было. Услышу, что лезешь к нему снова, вся академия узнает о том, что ты натворил прошлым летом.