Держись от меня… поближе!
Шрифт:
А Глебу вдруг стало обидно. Он тут целый день потратил на то, чтобы вызволить ее из лап Каплана, куда она попала по своей же глупости, а Адель его сторонится.
— Я что, прокаженный? Я просто дотронулся! Или нельзя?
— Нельзя! — зафырчала она.
Жаров недовольно зарычал, снова резко рванул вперед, но уже через сто метров машину вдруг повело в сторону, а слева послышался стук проколотого колеса.
— Приехали… — проскрежетал он зубами и с силой двинул ладонью по кожаной обивке руля.
— Что-то случилось? —
— Случилось! Проколол колесо… Всё по чьей милости, а? — рявкнул Жаров, еще раз с чувством стукнул по рулю и вышел из машины, с силой захлопнув дверь.
От брошенного им на прощание взгляда Адель захотелось превратиться в маленького-маленького микробика, раствориться в воздухе и исчезнуть, чтобы Глеб больше никогда ее не нашел. Столько в нем было злости!
А ведь не первый раз застряли вдвоем не пойми где…
Как-то раз они пошли в поход всем классом. Адель идти не хотела: что ни говори, она далека от спорта. Обычно от всяких соревнований и общественных мероприятий отлынивала, но то был какой-то показательный поход, и директриса лично явилась в класс, наказала, чтобы каждый явился.
Адель явилась — отличница она всё-таки или кто?
Поход оказался для нее тяжким испытанием. Их привезли к месту старта на автобусе, потом долгое топанье по майской жаре с рюкзаком на спине, короткий привал, снова топанье. Когда добрались до нужной стоянки, начался кромешный ужас — игра в волейбол.
Ну не умела Сафронова легко и непринужденно бегать по полю и отбивать мяч, не давалось ей это. Однако круглый паршивец до обидного часто летел именно в ее сторону. Он к ней, а она от него… Да-да, сбежала разок от мячика, чтобы не дай бог его не коснуться и не выбить из поля, как в прошлый раз. Тут-то ее и начали дразнить. Особенно усердствовал Жаров и его сподручные, само собой.
— Неумеха — руки из одного места! Испугалась мяча? Трусиха! Трусы в команде не нужны!
Адель сделала вид, что слишком устала и присела в сторонке. Потом, чтобы избежать косых взглядов, решила просто погулять, пока спортивные развлечения, сиречь истязания, не закончатся.
Полянку, где они остановились, окружал лес. Вот в лес Сафронова и пошла. Там куда приятнее, чем рядом с одноклассниками. Адель гуляла по еле заметной, заросшей травой тропинке. Как ей казалось, ушла недалеко. Некоторое время побродила, решила вернуться, и… тропинка, по которой она шла, вдруг привела ее не обратно в лагерь, а наоборот, в лесную чащобу.
Немного испугавшись, она повернула назад, но, видимо, снова свернула куда-то не туда, потому что к лагерю так и не вышла. Шли часы, а дорога обратно всё не находилась. Адель устала, проголодалась и была близка к панике. И в этот момент она увидела вдалеке Глеба. В первую секунду даже обрадовалась, прямо как сегодня. Но радость длилась недолго.
— Ты совсем дурная? Какого лешего поперлась непонятно куда? — заорал он, едва ее увидел. — По шее тебе надавать…
Адель так испугалась, что начала икать. Одна со злым Жаровым в лесу — это жутко.
Тот схватил ее под локоть и куда-то поволок.
— Отпусти
Но Жаров никогда не прислушивался к ее просьбам. Он пер вперед, наводил на нее ужас своим упрямством и непробиваемостью. Адель казалось, он тащит ее куда-то, чтобы сотворить немыслимое, невозможное, ведь именно это намерение читалось на его лице… Однако ей просто невероятно повезло — навстречу попался обеспокоенный донельзя учитель физкультуры. Как только Глеб его увидел, тут же выпустил руку Адель, начал врать, что решил помочь с поисками и случайно нашел потеряшку. Его даже похвалили, а Сафронову отругали перед всем классом.
Оставленные Жаровым синяки на руке сходили еще очень долго — так сильно впился в нежную девичью кожу. Они служили напоминанием о жутком происшествии. Адель благодарила бога, что отделалась малым и навстречу попался учитель физкультуры.
С годами бывший школьный мучитель не особенно изменился. По-прежнему вел себя агрессивно, причем именно с ней! Ведь с остальными переводчиками попросту холодно мил. Как будто она другая, как будто с ней так можно… А ведь Адель ничего плохого ему не сделала.
Хуже то, что ему ничего не стоило нарушить ее границы, ведь уже не раз нарушал. Вон с какой охотой схватил за несчастную коленку! Когда он это сделал, Адель прочитала в его взгляде то, что видеть в нем никогда не хотела, — желание. Дикое и необузданное, агрессивное желание. Сексуальный голод — это последнее, что она хотела бы вызвать в Глебе.
Это удивляло и жутко пугало одновременно. Больше всего страшило то, что этот тип ни в чем себе никогда не отказывал. Он в принципе к отказам не привык.
«Вдруг он специально завез меня подальше от людей, чтобы воспользоваться? Остановился, изображает поломку!» — ужасная мысль прошила мозг Адель насквозь. И место здравого смысла тут же занял первобытный страх.
Что, если Глеб возьмет и изнасилует ее? Кому она что докажет? Сама поехала в горы с недобросовестным клиентом, по словам начальника, считай, напросилась… Жаров скажет: она сама предложила, а теперь просто врет… Скажет, несомненно скажет.
Зубы застучали уже совсем не от холода, а от ужаса.
Он агрессивен и без тормозов — это она точно знала.
Попасть к такому в лапы — себе дороже. И обижать ее — его главное хобби.
«Не хочу! Не позволю ему ничего с собой сделать… — твердила она про себя, но понимала, что Жаров сильнее, намного сильнее. — Вот бы взять и правда исчезнуть?»
Только как тут исчезнешь — они в горах ночью в снег. Куда Адель от него денется?
Мозг начал лихорадочно соображать в поисках выхода. Очень скоро она вспомнила, что по дороге на базу отдыха они проезжали какой-то гостиничный комплекс. Большое строение с яркой вывеской и несколько домиков в окружении. Главное — там люди, много людей и машин. Спасение! Адель примерно помнила, куда поворачивать. Но как далеко этот комплекс отсюда? Этого она не помнила совершенно. Полчаса? Сорок минут? Час? Это на машине! А если пешком?