Держитесь, маги, я иду!

Елисеева Ольга Игоревна

– Одевайте, я подстрахую, если что ... – согласился измученный тревогой Северин.

Горничные действительно справились за минуточку и непредвиденных ситуаций не возникло. Леди Таис, казалось, закаменела, не делая попыток двигаться даже в отсутствие магических пут, и полностью уйдя в себя.

'О чем она сейчас думает? И думает ли вообще? Что же я наделал! Лучше бы и дальше друзьями жили, лучше бы я сам от неудовлетворенной страсти с ума сошел! Но только не Наиля! Любимая, я сделаю все – ВСЕ! – что только смогу придумать, чтобы излечить тебя!' – клялся себе самому Северин.

За весь день Наиле так и не стало лучше, скорее, наоборот: к вечеру ее взгляд приобрел осмысленность,

и девушка вполне сознательно периодически начинала кидаться в сторону Северина, пытаясь не то поцеловать, не то укусить. Посидит – посидит и кинется вдруг, потом снова застынет, порычит что-то непонятное – и снова кинется. Северину пришлось опять обмотать жену воздушным силком.

На звонки на амулет от коллег по работе, отца и деда, Таис-младший весь день не отвечал. К вечеру в его дом пришли все старшие родственники в сопровождении Лютена.

– Авар, помоги ей! – взмолился Северин, не обратив внимания на старших Таисов.

Лютен прошел в комнату леди Таис. Проведя руками над ее телом, он констатировал:

– Это уже четвертый этап, Северин. Здесь я бессилен помочь, ты же знаешь, – и Авар с грустью посмотрел на друга.

– Когда он закончится?! – прокричал Северин.

– Я не уверен, что он закончится, друг. Ты же видишь, как она рвется. В конце концов, ты не выдержишь, отпустишь ее, и все пойдет по новой.

В ответ на слова Лютена, Наиля что-то грозно прорычала на том же непонятном языке.

– Так и есть сын, – печально добавил вошедший в комнату Марон. – Я как-то раз закрылся в кабинете от твоей матери; так она начала выть под дверью. Выла несколько часов на одной ноте – я чуть сам с ума не сошел. В итоге вышел к ней.

– Уходите! – закричал Северин. – Оставьте нас в покое! Мы сами со всем справимся!

'Правильно, любимый! Нечего мне идеи насчет воя подкидывать! И так еле держусь за остатки сознания... Надо отвлечься. Проклятые губы! На что же отвлечься? Что поможет?! О, нам песня строить и жить помогает... Точно, надо спеть!

Я знаю пароль,

Я вижу оринтир!

Дайте еще дозу

И я спасу мир!

Тьфу, опять не то! На что отвлечься, спрашиваю?!!'

Посмотрев на закрывшуюся за родственниками и другом дверь, на опять рычащую что-то жену, Северин принял решение.

Под покровом ночной мглы лорд Таис один, тайно ото всех, вез закутанную в меховой плащ полубессознательную жену к храму Донаты. Постучав в высокие стрельчатые двери, Северин ждал, когда выйдут жрицы.

Створки дверей со скрипом распахнулись. На пороге возникла закутанная в черный, с капюшоном, палантин фигура.

– Что надо? – прошелестел сухой женский голос.

– Жену привез. Ей плохо, – глухо ответил лорд-маг.

– Сам привез? Интересно! – противно хихикнула фигура. – Жену давай, а сам за порогом стой!

Жрица с неожиданной недюжинной силой вырвала из рук Северина Наили. Двери храма захлопнулись.

'Зачем он привез меня в храм? – с трудом думала Анастасия, отгоняя от сознания наркотический дурман. – Что-то мне говорили раньше про храм Донаты. Вспомнить бы еще, что именно! Куда меня тащат эти женщины в черном? К алтарю? Надеюсь, в жертву меня не принесут? Кинули у каменюки этой огромной и оставили. Чего ждем, товарищи?'

'Здравствуй, дочь моя! Приложи руки к камню' – прозвучал женский голос в многострадальной Настиной голове.

'О-о-о, какие тут боги доступные и общительные! Без поста, без молитвы, без покаяния – и вдруг глас слышу! Не по правилам это! В чем подвох?' – насторожилась Настя, держась за гудящую голову.

'Надо же, какая недоверчивая, – проговорил тот же

голос. – Эй, приложите ее руки к алтарю!'

К девушке тут же подскочило несколько черных безликих фигур, и ее ладони положили на камень. Ладони закололо, от них пошло тепло, распространяясь по всему телу. Вслед за теплом тело омыло прохладой, и Настина головка вдруг стала свежей и ясной. Почувствовав себя бодрой и полной сил, как в рекламе кофе, Настя поднялась на ноги. В ней буквально бурлила энергия, а образ губ мужа – в мареве из красных сердечек – растворился без следа.

– Ко мне действительно вернулась ясность сознания? – вслух, удивленно спросила Настя. – Ушла наркотическая зависимость от мужа?!

'Да. К мужу ты больше не привязана. Оставайся со мной, в храме тебе всегда будут рады. Все твои сестры здесь счастливы! Здоровы, полны сил!'

– Спасибо большое! Вы очень мне помогли, но мне домой надо!

'Как знаешь! До встречи!'

В последних словах девушке послышалась коварная усмешка. Покрепче закутавшись в плащ, она попятилась от алтаря. В храме вдруг стало еще темнее, чем раньше. Неподвижные фигуры жриц, смотрящие на нее горящими глазами, заставляли Настю нервно вздрагивать от каждого шороха и ускорять шаг по направлению к выходу. Каблучки ее сапожек гулко стучали по плитам пола. Анастасию вдруг охватило жуткое ощущение, что она – единственный живой человек в этом храме, уж больно закаменело застыли жрицы, уж больно странно сияли их глаза. В самой тишине храма Насте чудилось что-то невероятно злодейское, даже дьявольское. Казалось, по углам скользят мрачные тени, и вся атмосфера собора буквально давила на девушку, вызывая в ней ощущение страха и безнадежности.

– До скорой встречи, сестра! – раздался дружный коллективный вздох-стон за спиной Насти, когда она подошла к дверям.

– До встречи, – жутко улыбнулась жрица, открывшая глухо заскрипевшие двери.

– До свидания! – робко пискнула полумертвая от ужаса Настя, и выскочила из храма.

Глава 17

Даже боги бывают разные...

'Хорошо дома, хорошо в горячей ванне, хорошо в руках мужа – особенно, если всем этим наслаждаешься одновременно!' – думала Настя спустя три часа после выхода из храма. Северин так радостно встретил ее у входа, будто она с того света вернулась. Оказывается, те женщины, которые приходили в себя после посещения храма Донаты, больше не покидали стен храма, оставаясь в нем жрицами. На вопрос Насти, как же он тогда решился ее туда отвезти, Северин ответил: 'Ты говорила, что любишь меня. Любовь – самая большая сила в мире, я верил, что ты не могла не вернуться'. Леди Таис даже прослезилась от таких признаний мужа. Итог: они оба, абсолютно счастливые, лежали в горячей ванне, после весьма бурных проявлений радости по поводу счастливого воссоединения. Кажется, недовольной осталась только бедная кровать, но она благоразумно молчала.

Настя подробно пересказала мужу все, что произошло в храме, в том числе и слова богини о снятии зависимости от магических феромонов.

– Почему всех жен не приводят в храм сразу после свадьбы? Или хотя бы через полгода, еще до лаприкория? – спросила Настя.

– Раньше так пробовали делать, но, как я и говорил, никто не вернулся из храма. Теперь это последнее средство.

'Странно. Но сейчас мне слишком хорошо, чтобы размышлять об этом. И Северин опять целует так сладко... Подумаю об этом завтра!' – в лучших традициях женской логики решила Настя, отдаваясь ласкам мужа.