Дерзкая-3. Ближний круг
Шрифт:
– Я больше в этом не участвую, Тарон! Вообще. Никак.
Он стиснул зубы, потом попытался улыбнуться:
– Ну, тогда прощай, сестра. Береги себя.
Он тяжело прошагал по холлу первого этажа, хлопнула входная дверь, и всё стихло.
Я почувствовала знакомое желание что-нибудь разбить.
Опора... Семья... Какие правильные слова.
Тарон назвал меня сестрой, но никакая я ему не сестра. Ничего общего в ДНК, как ни копайся. Мы родились в разных мирах. Он - от рождения совершенный, его душа едина, память и сознание принадлежали и принадлежат только ему. От рождения мозг совершенного владеет множеством небесполезных способностей.
Когда совершенный умирает, не останется никого, кто будет помнить то же самое, что помнил и чувствовал он, кто будет считать его душу частью своей. Матрица памяти будет стёрта, душа будет передоверена другой личности, у которой будет свой путь и своя судьба.
Совершенных мало. Да, есть целые миры, населённые совершенными. Но подавляющее большинство миров - миры несовершенных. Обычно бывает, что при рождении человеку достаётся часть души, разделённой на части. И этих частей может быть много, и они неравны. И те, кто носят в себе частички одной души и есть аналоги друг для друга, хотя не знают об этом. После смерти одного из аналогов его личность достаётся кому-то из ещё живущих, и так воссоединение происходит до того момента, когда остаётся один, и этот последний аналог становится совершенным. Он помнит всё, что впитала его душа, всё что хранит коллективная память тех двоих, троих... или, может быть, даже десятков. Он несёт в себе до самой своей смерти всё счастье, которое испытали его аналоги, и это счастье даёт ему крылья. До конца дней оставшегося мучают боль и горе, которые пришлось пережить не только самому, но и всем остальным. А ещё последний берёт на себя все грехи и ошибки, которые совершили его аналоги, и это часто ломает его об колено. С хрустом. В щепки.
У Тарона была родная сестра Рэста. Я - её аналог. Всё-таки плохое слово, негодное. Неточное. Но когда-то его стали использовать все, кто в теме, оно прижилось. Моя душа, поделённая при рождении между тремя девочками - всего тремя, это большая редкость - воссоединилась в Рэсте, была разделена опять и вновь собрана воедино, на этот раз уже в моём теле. Это было против правил. Это стало жизнью после смерти. А гоняя свою душу по телам туда-обратно, я натворила такого, что больше не чувствовала себя живой.
Тарон продолжал видеть во мне Рэсту. Видимо, разубедить его будет невозможно. Но и ему никогда не убедить меня в том, что его план спасения династии такой замечательный.
Чёрт его знает, может, действительно, всё, что Тарон хотел - это сберечь хрупкое равновесие своего мира. Подстраховаться. В случае своей безвременной кончины потянуть время, передав власть надёжным временщикам. Подождать пока сын Ларс возмужает и наберётся опыта, ведь пока ему всего шестнадцать. Ну а что, разве не разумно? Да и наплевать, что кому-то это кажется циничной подставой. Каждый бережёт свой мир, как может.
Но даже если и так. Даже если. Ладно, Юру так просто с толку не собьёшь. Да и на меня где сядешь, там и слезешь, если я, конечно, добровольно не впрягусь. А я больше не впрягусь.
Но
Я полезла в карман за телефоном. Нашла номер сына, нажала вызов. Так и есть, абонент недоступен. Переадресация на автоответчик.
– "Привет! Если вы это слышите, значит, я отошёл в мир иной. Это, может быть, надолго. Не теряйте надежды, увидимся!"
Замечательный текст. Отошёл он в мир иной... И главное ведь, что чистую правду говорит, не придерёшься. Может я и оценила бы остряка. Но не теперь, когда голос повзрослевшего сына стал точь-в-точь похожим на голос его отца. Который был для меня всем, и которого я застрелила своими руками.
* * *
Юра старел неумолимо, но медленно и как-то на удивление красиво. Не обрюзг, не растолстел, был по-прежнему энергичен, скор на язык и быстр на расправу. Только подолгу отдыхал после ходьбы и снова обзавёлся тростью: изувеченный позвоночник с возрастом снова дал о себе знать.
И я думала, что этой тростью он меня и поколотит, когда он влетел в холл и рявкнул:
– Как тебе только в голову взбрело сделать такую глупость?!
– Какую?
– Наговорить Тарону всё это!
– Так ли уж глупость?
– усмехнулась я и ещё плотнее завернулась в большом кресле в плед.
– Что думаю, то и сказала. Попробуешь мне запретить?
Юра подошёл к моему креслу, швырнул свою палку на диван рядом.
– Думать ты можешь, что угодно, но не стоит озвучивать все мысли, которые приходят тебе в голову! Ты не знаешь ничего, не представляешь, с чем ему сейчас приходится иметь дело...
– Веришь, нет: и знать не хочу. Иди к чёрту!
– Катя, он ведь не чужой тебе! И не забыл, что ты сделала для него!
И я не забыла, как закрыла Тарона от взрывной волны и пламени. В другой реальности. В другом теле. В одной из других жизней.
Брат наклонился ко мне, и гнев в его глазах за пару секунд сменился тревогой:
– Эй, ты что это? Катюша?
Я отвернулась, подтянула колени и спрятала лицо в складках пледа. Не было сил спорить. Не было желания думать. Не хотелось никого видеть.
Брат втиснулся на краешек кресла и принялся выцарапывать меня наружу.
– Ну-ка, ну-ка. Это мне знакомо и это мне не нравится... Смотри на меня! Катя, ты слышишь?!
– он почти кричал и настойчиво разворачивал меня к себе.
– Смотри на меня! Не вниз! На меня!
– Эй, вы что там?
– послышался издалека голос Олега.
– Сюда, Олег, быстро!
Вторая пара сильных рук взялась за меня с другой стороны. Эти руки бесцеремонно растрепали плед, вцепились в мои волосы на макушке. Олег пытался добиться, чтобы я на него посмотрела.
– Может, скорую?
– с тревогой спросил Юра.