Дерзкая-3. Ближний круг
Шрифт:
– Нет. Примар не получит нашего сына. Если он думает, что теперь я пойду у него на поводу, это его ошибка.
Олег нахмурился, долго смотрел на меня.
– Ты что-то задумала, я вижу, - кивнул он.
– Что?
– Пока ничего конкретного. Мне надо ещё много о чём подумать и кое-что проверить... Но сына я ему не отдам. Похоже, что мы раньше все делали одну и ту же ошибку. Мы пытались угодить Примару. А нужно было рвать этот круг... Я верну Лерку. Пока не знаю, как, но я его верну.
Олег сграбастал меня в охапку. Мы сидели так долго-долго в полной тишине, слушая,
– Олежка, можно я тебя ещё немного помучаю?
– Это всегда пожалуйста, - вздохнул он.
– Мне нужна помощь Одера.
Он вздрогнул.
– Одера? Я так далеко его затолкал, что не уверен, отыщу ли...
– натянуто усмехнулся Олег.
– Это весьма непростое дело.
– Поставил блок?
– Да. Не смог без блока. Одер мне здорово мешал...
– Я не хочу делать тебе ещё больнее. Но мне нужна информация. Чисто техническая информация. Всё, что Одеру известно о рассекающем кольце. Из нас двоих ты знаешь о Примаре и его кольце куда больше. Расскажи мне.
– Подожди немного, мысли причешу, - вздохнул Олег.
Он прикрыл глаза, задумался. Потом взглянул на меня виновато:
– Катя, я не знаю ничего такого, что могло бы нам сейчас пригодиться.
– Олежка, не делай выводов. Я их сама сделаю. Всё, что помнишь, пожалуйста!
Он смотрел на меня с мольбой. Он не хотел это вспоминать.
– Я прошу тебя! Мне это очень нужно!
– Поверь мне: то, что я помню - тебе не нужно!
– Олег повысил голос и, задохнувшись, умолк. Поднял левую руку, запустил пальцы в волосы. Когда опускал руку, она беспомощно дёргалась. Я перехватила его руку, сжала посильнее.
– Я помню только то, что пережил сам. Никакой технической информации, - глухо сказал Олег.
– Огромный реанимационный блок. Много обслуги, никаких разговоров между собой. Чудеса медицинской техники, тела по молекулам склеивали... Но это были четыре стены, Катя. Одер там провёл почти пять лет. И это было существование в четырёх стенах. Буквально. Что там за теми стенами, я даже не представляю. У каждого были обязанности. Несколько палат, несколько подопечных. Молчание. Неизвестность. Бессмысленность...
– у него сорвался голос. Казалось, ему не хватало воздуха.
– Эти тела, в которых принудительно поддерживали жизнь. Одер каждую свободную минуту проводил с Мари. Это была пытка для него. Он видел, во что превратилась его жена. И он видел тебя. Он обеих вас видел каждый день. И он знал, кто виноват...
Олег осторожно высвободил от меня левую руку, рассеянно поработал пальцами.
– Плохо работала эта рука. Трудно было... Тонкую работу делать вообще никак... Помню, как тебе волосы расчёсывал и косу заплетал. Не получалось ничего... Я мечтал о том, как найду способ тебя убить за то, что ты сделала с Мари... Я тебя ненавидел...
– Всё, хватит...
– услышав, что Олег перестал говорить об Одере в третьем лице, я испугалась.
– Олежка, прости меня. Не надо больше!
Я обхватила его за шею, повисла на нём. Пару минут он никак
– Напугал?
– Да, Олежка, очень.
– Сам испугался, - признался он.
– Я не знаю, почему я так реагирую на это. Пока не выкапываешь всю эту муть - всё нормально. Как только ткнёшь палкой, просто ужас какой-то поднимается... Катя, я правда не знаю, что там есть в этом кольце помимо этой адской больнички. Может быть, ничего и нет. Может быть, эта его реанимация сама по себе плывёт по мирозданию на спине какого-нибудь бешеного слона или чокнутой черепахи. А может быть, там целый мир вокруг. Только я его не видел.
Я погладила его по волосам, поцеловала в лоб:
– Я больше никогда не попрошу тебя это вспоминать.
– А ты думаешь, без твоих просьб оно не приходит?
– усмехнулся он и покачал головой.
– Катя, неужели мы опять у Примара на крючке?
– Он мне сказал, что некоторые события происходят просто потому, что для них настало время, и его условия тут совсем не при чём.
– Что-что? Когда он тебе это сказал?
– Олег отстранил меня и тревожно взглянул в глаза.
– Позавчера вечером. Накануне...
– Скотина...
– простонал Олег.
– Ублюдок... Тварь поганая... Это он так предупредил, значит... Ну, тварь...
– он вдруг посмотрел на меня со злостью.
– А ты? Почему ты мне не сказала?!
– Что я должна была сказать? Что видела Примара в коридоре, и что он произнёс какую-то банальность? Слова, которые ни с чем было не связать?
Олег с некоторым усилием поднялся на ноги. Он был совсем бледный, но глаза горели яростью:
– Ты должна была мне рассказать!
– С чего вдруг? Ничего я тебе не должна! Визиты Примара ко мне никого больше не касаются!
– Ты себя хорошо слышишь?
– ледяным голосом, с расстановкой проговорил Олег.
– Никого не касаются, да? Ты вообще иногда думаешь хоть немного, прежде чем что-то ляпнуть?.. Сколько было этих визитов, о которых мне не положено знать? Что ещё он тебе сказал?
Я не ответила.
– Ты думаешь, ты меня этим молчанием защищаешь? Думаешь, так будет лучше? Считаешь, если я останусь в слепом неведении, я как-то легче всё это переживу? Ты полагаешь, это легче, когда тебе не доверяют?
– Олег...
Он решительно мотнул головой:
– Не надо! Я знаю, что ты предупреждала. Я знал, с кем связываюсь. Я себе слово дал, что даже если потом пожалею, то вида не подам. Так что я ни о чём не жалею. Но... Да пропади ты пропадом, Катюша!
Он вышел в коридор и саданул дверью так, что замок не успел сработать, и дверь по инерции распахнулась настежь.
Я осталась сидеть на полу у стены. С абсолютно пустой головой, не чувствуя ни одной клеточки своего тела. Казалось, что во мне прострелили дыру, и у меня нет больше сердца, оно вылетело в выходное отверстие и распалось на сотни мельчайших сгустков. Да оно мне теперь было, в сущности, и не нужно. Всё равно его у меня никогда не было, так, одна видимость.