Дерзкая-3. Ближний круг
Шрифт:
– Ты тоже мастерица придумывать мне приключения, - сказал он, печально усмехнувшись.
– И времени, как всегда, оставляешь в обрез.
Он очень сильно изменился. Глубокие лучики морщин у глаз, складки у губ, обильная седина в коротких кудрях. И только яркие синие глаза были всё те же. На его непривычно смуглом лице они жили сами по себе, такие же блестящие и беспокойные, как много лет назад.
– Валера...
Он слабо улыбнулся, не разжимая губ и сделал шаг вперёд. Я резко попятилась и налетела спиной на отвесную стену.
–
Он развёл руками:
– Даже странно, что ты спрашиваешь. Как всегда, огородами. Другого пути в случаях с тобой не бывает.
Я молча смотрела на него. Я пыталась убедить себя, что просто сильно зашибла себе мозги о камень. Человек, который умер от моей руки двадцать с лишним лет назад, не мог стоять рядом и заботливо придерживать мои дрожащие плечи.
И тут в меня ворвался стремительный ураган, и резкая выворачивающая боль полоснула по вискам, лишила возможности дышать. Я едва не потеряла сознание. Но зато сомнений больше не было. Такой зов мог прийти только от одного человека - от Валерия Извекова, и сколько бы ни прошло времени, я не могла его не узнать.
Он просто смотрел на меня и ждал.
Я чувствовала, как мне не хватает воздуха, как вязкая плотная волна распирает грудь, просится, но не может выйти наружу.
Я взглянула ему в глаза.
– Наш сын... Он...
Валера не отвёл взгляд, наклонился ко мне:
– Я знаю, черепашка. Я всё знаю.
Он не пытался унять мою дрожь, просто крепко держал.
– Это я во всё виноват, Катя, - произнёс он совсем тихо, что я едва расслышала его за шумом воды.
– Это я не выполнил условие Примара. Я убил нашего мальчика.
Я затрясла головой, пытаясь сказать ему, что я не верю, что этого не может быть. Но он несколько раз молча кивнул, и я отшатнулась от него и разрыдалась в голос так, как не плакала никогда в жизни.
* * *
Валерий свинтил с фляги крышку, наполнил водой и протянул мне:
– Выпей, это хорошая вода. Из родника.
Я взяла, попробовала. Действительно, эта вода была вкуснее.
– А эта тогда откуда?
– я кивнула вглубь коридора, откуда слышалась капель.
– Дождевая, скорее всего.
Меня всё ещё слегка потряхивало. У Валерки всегда был свой способ давать мне разрядку. Женщину нельзя утешать загодя, опасаясь, чтобы она, не дай Боже, не заплакала. Пусть сначала обревётся до бесчувствия, только потом утешения возымеют действие.
Видимо, этого мне отчаянно не хватало в последние дни, просто выплакаться.
После пары крышек воды стало полегче.
Я сидела на камне на самой границе коридора и выступа. Валера предусмотрительно сложил и подстелил свою куртку, а сам ёжился под ветром в одной тонкой чёрной водолазке.
– Скоро стемнеет. Пора выбираться отсюда.
– Ты знаешь, как?
– Знаю. Встать можешь?
Я поднялась с камня.
Крепко держа меня за плечо, он подвёл меня к правому краю площадки
– Видишь, вон там, чуть дальше, тоже есть выступ.
– Да. Ты что, хочешь туда?..
Валера кивнул.
– Ты обалдел что ли? Ты хочешь, чтобы я туда прыгнула? Вот как ты сюда сверху?
Он ещё раз кивнул.
– Ты что, я не смогу!
Валера уверенно взмахнул рукой:
– На самом деле тот выступ даже шире, чем этот. И расстояние до него поменьше. Метров восемь, наверное. Это просто кажется, что мимо него так легко промазать. Не промажешь!
– Нет, Валера! Я не смогу.
– Ну тогда я должен тебя огорчить, - усмехнулся он.
– Другого пути нет. А летать я, к сожалению, так и не научился.
– Я разобьюсь.
– Исключено. Я прыгну первым и буду ждать тебя внизу. Не разобьёшься.
Я стояла в оцепенении, глядя на узенький каменный карниз подо мной. Неужели всего восемь метров? Хотя, и с восьми метров на камень тоже не мягкая посадка. Зато вся моя проблема с положительным тестом на беременность улетучится в один миг, от таких-то прыжков...
– Нет. Я не буду прыгать.
– Катя, я тебе правду говорю. Нет другого пути отсюда... Я тебе обещаю, всё будет хорошо.
Я ещё раз посмотрела вниз, а потом на Валеру. Он с раздражением всплеснул руками:
– Ну, беда прямо с тобой! Ты как-то легче доверялась мне, когда...
– Когда что?
– Когда я был Маем.
Я застыла, раскрыв рот. Валера, несмотря на раздражение, даже рассмеялся:
– Черепашка, ну ты же давно всё поняла... Нет?
– Не давно. И не всё. Но...
Май. Его взгляд, его надёжные руки, его спокойствие и рассудительность, невероятная преданность и навязчивая опека...
– Значит, глубоко личный долг, говоришь?
– вздохнула я.
– Бесконечно обязан правящей семье?
– Именно, - подтвердил Валера.
– Разве не так? Каждое слово - чистая правда.
Я снова посмотрела вниз.
– Май мне не предлагал, знаешь ли, сигать с восьми метров на камень. Только в яму с мембраной. Это большая разница.
– Мне кажется, если бы он сейчас был на моём месте, ты бы сразу согласилась, - усмехнулся Валера.
– Я вообще-то жду, когда ты мне всё расскажешь.
– Конечно, расскажу. У нас с тобой теперь времени на это хоть отбавляй. Но сначала надо выбраться отсюда.
– Нет, сначала ты мне всё расскажешь. Здесь и сейчас.
– Катя, это очень долгий и очень тяжёлый разговор. Лучше нам его отложить, пока не окажемся в надёжном безопасном месте.
– Хорошо, давай выбираться.
Валерий взял с камня куртку, надел её и застегнул.
– В общем, действуем так, - решительно сказал он.
– Я сейчас прыгаю вниз, прижимаюсь подальше, чтобы дать тебе побольше места. Ты прикидываешь сама расстояние, длину прыжка, силу толчка. Просто поставь себе цель: тебе нужно вот туда. Не вбок, не дальше, а вот именно на тот выступ. И прыгай. Места хватит.