Дерзкая Диана
Шрифт:
– Поехали за ней! – скомандовал Джим.
На миг установилась тишина, и все услышали, как нетерпеливо колотится его сердце…
…Большими красивыми хлопьями снег кружился в морозном воздухе и падал на стылую черную землю. Город являл собой настоящую рождественскую открытку, - всюду веселые разноцветные огни, украшенные елки, утопающие в сугробах улицы. В предпраздничной суматохе тает озлобленность и усталость, улыбки то и дело вспыхивают на лицах. Приятные хлопоты – подарки, меню к новогоднему столу, наряды и украшения, открытки и телефонные звонки, елочные игрушки - будто бы сплотили народ, и бедняков,
Диана давно на работе, она устала, замерзла, и даже теплый комбинезон не спасает. На голове у нее красная кепка, надежно укрывающая от снегопада роскошную золотую гриву волос. Диана приплясывала, дожидаясь, пока очередной водитель подвинет машину к бензобаку. Странно, но холод не бодрил, она все зевала и зевала, то и дело потирала глаза рукой, норовила прислониться куда-нибудь, хоть минуту побыть в сладостном бездействии. Но машин много, веренице их нет конца. Вот подъехала «феррари», Диана рассеяно вставила пистолет в бензобак, приняла плату из приоткрытого окна. В последний момент она успела разглядеть девицу за рулем – яркую гламурную блондинку. Сверкнул в ухе бриллиант, на пальце – колечко с изумрудом, хищный маникюр. «Феррари» отъехала, и Диана равнодушно отвернулась. Ну да, раньше она сама была такой, и разъезжала на такой же тачке, и носила такие камушки – а, то и подороже! Что с того? Что было, то прошло! Диана заправляла следующую машину. Стекло опустилось, и она привычно протянула руку за деньгами.
– Ты ли это, Ди-Ди? – прямо в лицо ей расхохотался Нагай. – Глазам своим не верю!
Она не удивилась. Ей было все равно. А его кривило от злорадства.
– Что, обломала тебя жизнь? Крылышки подрезала? Может, подкинуть тебе деньжат на бедность? Совсем осунулась бедняжка Ди.
– Езжай отсюда, - с ледяным спокойствием проговорила Диана, - а то окочу тебя бензином да подожгу.
Нагай замолчал, как подавился. Он помнил все, с ней шутки плохи, правда, лучше не связываться! Его тачка отъехала. Диана, ежась от зябкого холода, направилась к следующему клиенту.
А снег все сыпал и сыпал, словно соль на раны. Она думала, что вот-вот упадет от усталости и бессонных ночей, ей нужен перерыв, но машин слишком много, а ее сменщик запаздывает, и начальство просто не отпустит ее с рабочего места. Еле передвигаясь, Диана поплелась к белому лимузину «линкольн». Вот громадина, машинально пронеслось в голове, просто бесконечный какой-то! С трудом отыскав бензобак, она приладила пистолет и увидела, как открывается задняя дверь. Будто в замедленной киносъемке, Диана смотрела, как на землю ступают ноги в дорогих безупречно чистых ботинках, а потом появляется человек в белой шубе до пят. Он повернулся к ней лицом, но Диана словно боялась поднять глаза, посмотреть на незнакомца.
Между ними два шага и снег, снег, снег…
– Здравствуй, ангел мой!
Мгновения хватило Диане, чтобы охватить взглядом его мощную фигуру, мощную золотую цепь на груди, эксклюзивный костюм, новую прическу, сияющие драгоценностями пальцы. Это неважно,
– Диана, я приехал за тобой, как обещал! Я вернулся, любимая моя!
– О, Джим!
Она готова броситься в его распахнутые объятья, но замерла вдруг на месте, словно испуганная лань, застигнутая охотником. Диана вспомнила, как выглядит – огромный красный мешковатый комбинезон, скрывающий ее точеную фигурку, кепка до бровей, мешки под глазами. Неухоженные руки, познавшие тяжкий труд. Безнадега во взгляде.
– О, нет, Джим, нет, - она отступила от него, закрыв лицо ладонями.
Джим лишь на миг растерялся, но потом понял все. Схватил ее за руки, с бесконечной нежностью поцеловал каждый пальчик, каждую впадинку на ее ладонях.
– Посмотри на меня, это я, твой Джим! Да, я изменился… и ты тоже.… Но милая, я люблю тебя, как и прежде! Не стоит стесняться своего вида…
Ее опрокинутое лицо было мокрым от слез, Джим собирал губами эту горечь, в душе клянясь, что больше никогда в жизни не станет причиной ее печали, никогда не допустит, чтобы она так страдала!
Они смотрели друг другу в глаза, в душу, и без слов понимали, что время пришло. Время любить. Время открыть свое счастье. А вокруг гудели машины, глазели любопытные из окон, суетился народ. Кружились снежные хлопья, заслоняя собой, небосклон и звезды, и луну, и весь белый свет был усыпан снегом, как сахарной пудрой новогодний торт.
Джим повез жену в самый роскошный отель, осыпал подарками и поцелуями. После бурной ночи любви Диана опомнилась только под утро. Не замечая слез, катящихся по щекам, она тихо сказала:
– Я не могу улететь с тобой, Джимми…
– Как так? – не понял он. – Ты хочешь, чтобы мы жили здесь?
– Нет.
– А где тогда? На Ямайке? – довольно улыбнулся он.
– В принципе, там тоже здорово, но…
Он приподнялся на локте и только тут заметил, что она плачет.
– Что с тобой, родная? – нежно произнес Джим, вытирая ее слезы.
Диана отвела взгляд. Она могла бы соврать или смолчать, но жить с любимым, зная, что предала его, было не по ней! Между ними не должно быть никаких тайн!
Диана рассказала мужу обо всем. Теперь уже он – битый жизнью, сильный молодой мужчина едва сдерживал рыдания. Так больно было ему за нее, так невыносимо горько…
– Это еще не все, - охрипшим голосом сказала Диана, - я ношу ребенка Эмиля, и… и аборт делать не буду!
Джим не сразу осознал эти слова. Когда же смысл дошел до него, от отчаяния Джиму хотелось рвать и метать. Не думая, что творит, он схватил бутылку шампанского и запулил в стену. Диана с рыданиями выскочила из номера. Джим бросился следом.
Они оказались в лифте наедине.
– Милая! Солнышко! – Джим упал на колени. – Я просто в шоке, извини! Я не смог удержаться! Напугал тебя, да? Ну, прости, прости меня, глупца, родная… Ты не виновата! Ни в чем!
Она ревела, всхлипывая, говорила, что ничего не выйдет, теперь он никогда не простит ее…
Обняв ее колени, запрокинув голову и глядя прямо в любимые глаза, Джим убеждал ее в обратном. Не нужно никакого прощения, если они любят друг друга. Его гневная вспышка ничего не значит!