Дерзкая Диана

Милано Ирэн

Джим резко вышел из машины, едва не врезавшись затылком в крышу, и быстро двинулся прочь, прислушиваясь к шуму мотора. Диана смотрела ему вслед, не в силах уехать, пока он не скроется из вида. Он остановился вдруг, а через миг завибрировал ее сотовый.

– Да?! – воскликнула Диана с блаженной улыбкой.

– Это я, – произнес самый долгожданный голос на свете.
– Я жутко скучаю по тебе! Жду не дождусь, когда снова увижу тебя!

– Я тоже, - тихо призналась она и послала ему ответный воздушный поцелуй.

Они улыбнулись, друг другу сквозь стекла машины. И Диана все-таки тронулась с места, а Джим, помахав ей, двинулся

к дому с блаженной улыбкой на устах. Первые лучи солнца озаряли его лицо – это было лицо счастливейшего человека на свете.

***

Джим едва удержался, чтобы не позвонить Диане, как только проснулся. А просыпался он каждый день в шесть утра – летом, пока не было лекций, нужно было работать в два раза больше, откладывать на зиму. Поэтому с утра до обеда он вкалывал на рынке, таская тяжеленные тюки, а по вечерам выступал в клубе. Привычно окатив себя ледяной водой, чтобы окончательно взбодриться, Джимми побрился, выпил кофе и выбежал из дома. До метро пешком было не слишком близко, - получалась вполне оздоровительная пробежка. Сегодня вагоны были совсем пустые – суббота, у многих выходной. Джим вольготно вытянул ноги, сунул наушники в уши и прикрыл глаза. На «ВДНХ» в поезд вошли два парня лет двадцати пяти, небритые, в черных спортивных костюмах. Джим нутром почуял опасность. Он выключил CD-плеер.

И тут же один заявил второму, кивая на ноги Джима:

– Слушай, ну ни пройти, ни проехать из-за этой черной швали!

Второй молча, пнул мулата. Джим вскочил в боевую стойку. Завязалась драка. В пустом вагоне было полно места для маневра, но быстрое движение мешало, как следует вмазать по ненавистным нацистским физиономиям. На следующей станции парням удалось вытащить Джима из вагона. Он здорово разозлился и безостановочно молотил кулаками-наковальнями. Силы у Джима хватало, и двум придуркам пришлось бы худо, если бы в дело не вмешался поддатый мужик на станции.

– Давай, давай, мочи его! Ишь ты, понаехали, черномазые! Бей суку!

В глазах то и дело сверкало от боли, но Джим не сдавался. «They Don’t Care About As» - стучало в голове, собрав всю силу и мощь в кулаки, он отбивался: «Избивайте меня, бейте меня, вам никогда не сделать меня отбросом, ударьте меня, пинайте меня - вам никогда не получить меня».

Плеер наверняка пострадал в драке, и мелодия просто не могла так отчетливо звучать. Но она звучала! Джим слышал каждое слово. Им плевать на нас!!! Вот это правда. Так и есть, все озлобились на нас!

«…Бритоголовый, "мертвая голова" – все озлобились. Беспокойство, измышления, всеобщие голословные утверждения в полном комплекте в новостях. Все по уши в неприятностях –чернокожий человек, клевета бросает брата в тюрьму. Бейте меня, ненавидьте меня - вам никогда не сломать меня, принуждайте меня, пугайте меня - вам никогда не убить меня. Грабьте меня, судите меня. Все грабят меня, пинайте меня, ударьте меня, только - не смейте решать, черный я или белый»…

В какой-то момент Джиму послышался хруст. Ребро сломали, мелькнуло в голове. Но следом раздался свист и матерщина. Кто-то вызвал ментов, и расисты сочли за лучшее драпануть. Джим опустился на лавку, обессиленный. Подоспевший милиционер заявил:

– Сам виноват! Здесь свои порядки! А таких, как ты, - мент оценивающе взглянул на Джима, - у нас не особо жалуют!

И объяснять бесполезно, что страна – не чужая ему, это люди

чужие…

Джим решительно полез в карман за телефоном. Ему нужно было услышать голос Дианы. Из головы даже вылетело, что в метро сотовый не ловит. Карман был пуст. Джим вскочил и огляделся. Черный остов мобильника валялся возле лавки. Крышка чуть дальше. И еще какие-то детали жалкой кучкой у самого края платформы. Джим поднял телефон, покопался в его внутренностях, надеясь на чудо. Но чудес не бывает! Сим-карта явно восстановлению не подлежала! Джим сжал голову руками и бросился вон из метро. Уж лучше бы ему на самом деле сломали ребро, а не сотовый! Оказывается, это был «Охотный ряд», и Джимми, выйдя наружу, увидел перед собой Красную площадь.

***

Диана проснулась в предвкушении счастья. Было около полудня. Она проверила телефон – десять вызовов от Эмиля, три от Фила и столько же от братьев и отца. Один раз звонил Оскар. Он не был навязчив – если она сразу не брала трубку, больше не перезванивал. И откуда такая деликатность в детдомовском ребенке, поражалась Диана каждый раз. Но сегодня удивляться было недосуг. Она быстро проверила сообщения – ноль. Она приняла душ, перекусила, подобрала наряд и сделала прическу, самозабвенно колдуя над волосами, словно готовилась к первому в жизни свиданию. Возможно, так и было. Быть может, это и есть первое настоящее – стоящее чего-то! – ее свидание!

Телефон она держала под рукой. Но он не звонил.

Тогда она решилась сама. В конце концов, она смелая, решительная и продвинутая девушка! Нет ничего страшного в том, чтобы первой позвонить парню.

«Абонент временно недоступен», услышала Диана.

Впервые в жизни она испытала трепет и жадное нетерпение, те самые, что описывались в романах, когда героиня сходит с ума от ожидания, глядит на часы и дрожащей рукой поднимает трубку, когда раздается долгожданный звонок.

«Абонент вне зоны действия сети».

И звонка не было! За окном вовсю разыгрался прекрасный, летний день, а звонка все не было! Диана перезарядила телефон, пошаталась по квартире, не зная, чем себя занять, переделала прическу, достала новый костюм, обновила маникюр. Звонка не было! Не было, черт побери все на свете! Ладно, только без паники, велела она себе. Джим просто крепко спит после ночных разговоров, а батарейка в его сотовом села. Надо подождать до вечера! Когда наступил вечер, она сказала себе, что надо подождать до ночи. Возможно, он готовит сюрприз. Пригласит ее в ночной клуб, например. Но сидеть в квартире было уже невозможно! Диана рванула кататься по городу, и к сумеркам пробилась на Красную площадь.

За мощными стенами Кремля чернело небо, набрякшее тучами и предстоящей грозой. Плеер все-таки выжил в схватке, хотя если бы он пострадал вместо телефона, Джим был бы счастлив! Но приходилось довольствоваться тем, что есть, и это было не худшее – песни Майкла Джексона. Они всегда помогали ему. Дождь хлынул в тот момент, когда Джим услышал в наушниках: «Я бродил под дождем, маска жизни кажется безумной, быстро и внезапно попадаешь в немилость, солнечные дни кажутся такими далекими. Тень Кремля подавляет меня, могила Сталина не позволит мне быть свободным. Это все продолжалось, продолжалось и продолжалось, я хотел бы, чтобы дождь оставил меня в покое. Каково это, каково это когда ты один и холодно внутри... Как чужой в Москве, как чужой в Москве»…