Дерзкая леди
Шрифт:
Да, Онести была очень скованной. Казалась неуверенной. Временами – даже неловкой. Он, входя в нее, чувствовал какое-то сопротивление. В тот момент все ее тело сжалось. Что это было? До встречи с Онести Джесс никогда не имел дела с девственницами. А потому был в этом смысле очень неопытным. И сейчас до него не сразу дошло, что произошло минувшей ночью. Когда он наконец осознал это, то схватился за голову:
– О Боже!..
Все происшедшее за последние недели показалось ему бессмысленным, совершенно непонятным и лишним. Со стороны это выглядело не только пошло, но и в высшей
Что за ерунда?! Но похоже, что так оно и было! Доказательство – кровь на простыне!..
Черт побери, какую игру она с ним затеяла?!
Онести скакала по равнине, приближаясь к горному массиву и каньону Пало-Дуро. В ушах уныло гудел ветер. В душе было столь же пустынно, как и вокруг. Глаза застилал летевший навстречу песок. Сердце оставалось холодным и хрупким.
Почему она не прислушалась к своему внутреннему голосу в первый же момент, как увидела Джесса? Ведь она сразу же подумала, что этот человек либо преследует кого-то, либо сам старается укрыться. А его разговор с братьями Трит, который она подслушала в салоне Скарлет Роуз? Нет, с ним ей надо расстаться навсегда. Решительно и бесповоротно!
Она так и поступит! Потому что должна выжить, найти наконец то, что завещал отец, и построить для себя будущее. На отцовском наследстве, не важно – хорошем или плохом! Это все, что ей осталось и за что она должна бороться!
За спиной Онести послышался конский топот. Она оглянулась и увидела быстро приближающееся облако пыли.
Джесс! Как ему удалось ее отыскать? Так быстро! И почему, черт возьми, он упорно не хочет оставить ее одну? Нет, этому надо решительно положить конец!
Онести натянула поводья и остановила жеребца. Сейчас она наконец откроется ему! И между ними все будет кончено!
В следующее мгновение облако пыли надвинулось почти вплотную и тут же рассеялось. Онести подняла голову, намереваясь смерить Джесса презрительным взглядом, но на нее смотрели совершенно другие глаза... глаза Роберта Трита, за спиной которого виднелась голова Роско.
– Я же говорил тебе, что намедни видел ее в каньоне, – с победным видом сказал последний.
– Да, братец, ты не ошибся! – хмыкнул Роберт. – Это и впрямь наша улетевшая певчая птичка. Но на этот раз, дорогуша, ты так легко не ускользнешь!
Он протянул руку и выхватил у Онести поводья.
– Что вам от меня нужно? – крикнула она, вспыхнув от негодования.
– То же, что и раньше. Ваш отец.
– Мой отец умер, Роберт! Вы же сами его застрелили три месяца назад!
– Уверен, что вам очень хотелось бы меня в этом уверить. Но, извините, Мы оба знаем правду!
– То, что я сказала, и есть правда! Вы убили Дьюса выстрелом в живот. Это произошло в Дуранго.
Лицо Роберта сделалось красным, рука, державшая поводья, дрогнула, и лошадь перешла с бега на спокойный шаг. Онести привыкла видеть Трита всегда уравновешенным и собранным, а потому даже этот внутренний всплеск эмоций напугал ее.
– Почему вы не сказали
– Потому что вы бы мне не поверили.
– Ну что мы теперь будем делать? – в ужасе прошептал Роско. – Ведь если Магуайр мертв, то мы никогда не вернем своих денег!
– Ты спрашиваешь, что мы теперь будем делать?
– Да, именно это!
– Теперь мы убьем ее, – совершенно спокойно ответил Роберт, как будто речь шла не о человеческой жизни. – Она нас знает и может выдать.
– Но я еще никогда в жизни не убивал женщину!
– Ты ее просто застрелишь.
– Выстрелы могут услышать!
– Тогда мы ее повесим.
– Я не вижу здесь ни одного дерева.
Роберт бросил на брата испепеляющий взгляд и заскрипел зубами:
– Ну, задуши ее! Честное слово, мне абсолютно все равно, каким путем ты отправишь ее на тот свет!
Каждый из предлагаемых методов убийства невольно вызывал в воображении Онести соответствующую картину. Боже, как она желала, чтобы Джесс сейчас оказался рядом! Но тут же Онести упрекнула себя за подобную мысль. Ведь большую часть своей жизни она зависела от Дьюса, который в трудную минуту всегда приходил на помощь. Теперь, когда отец умер, ей не на кого было надеяться, кроме себя самой. И нечего вспоминать Джесса! Тем более что он поклялся больше никогда к ней не возвращаться.
Нет, она должна сама выпутываться из этого ужасного положения!
Онести подняла голову и сказала, глядя в глаза Роберту:
– Пока вы здесь спорите, каким образом со мной покончить, я могла бы пойти и забрать спрятанные отцом деньги. Думаю, вы не станете против этого возражать.
– Что вы сказали? – вытаращил глаза Роско.
– Вы знаете, где они лежат? – воскликнул Роберт.
– Конечно. У отца никогда не было от меня секретов.
Это была ложь. Но отчаянная ситуация, в которой очутилась Онести, не оставляла ей другого выхода. Если бы она не посулила этого бандитам, то не дожила бы и до вечера.
– Где деньги? – подался всем телом вперед Роско.
– Вы что, считаете меня за круглую идиотку? – усмехнулась Онести. – Так я вам сразу все и сказала!
– Да не знает она ничего об этом миллионе, – махнул рукой Роско.
– Может, мы все-таки рискнем? – пожал плечами Роберт.
– А если она снова обведет нас вокруг пальца? В прошлый раз именно так и получилось! Из дома выскочил тот мерзавец, которого она как-то успела предупредить, и погнался за нами. Чем это кончилось, ты, верно, помнишь. Я – тем более: посмотри на мой вторично сломанный нос!
– Онести, – необычайно мягко сказал Роберт, – ведь это действительно в ваших интересах. Укажите нам, где спрятаны деньги. Иначе мы...
– Иначе вы меня изнасилуете? Убьете? Станете издеваться? Имейте в виду, если вы хотя бы попытаетесь сделать что-либо в этом роде, то, клянусь могилой своего отца, вы не увидите ни цента из спрятанного миллиона!
Роберт задумался. Потом тронул поводья и сказал:
– Если вы намерены нас дурачить, то горько об этом пожалеете!
«Онести, конечно, лгала», – думал Джесс, выводя из конюшни свою лошадь.