Дерзкая невинность
Шрифт:
Ее все больше захватывал этот поцелуй. Макс прикоснулся свободной рукой к ее щеке и, откинув пряди волос от ее лица, принялся гладить ее. Оливия чувствовала, как пальцы его большой ладони дрожат.
Скрипнули петли, и дверь открылась. Но даже этот звук, вернувший Оливию к реальности из сладких грез, не мог заставить ее отпрянуть от Макса.
Медленно, с громадным усилием Макс отодвинулся. Оливия открыла глаза и, оторвав взгляд от него, увидела стоявшую в дверях Серену.
Ладонь Макса соскользнула со щеки Оливии, и кровь прилила к ее лицу.
Макс
— Миледи.
— Лорд Хэсли. — Голос Серены был чуть резче обычного.
Наступила неловкая пауза, после чего Серена вошла и закрыла за собой дверь.
— Мне, по-видимому, следует притвориться, что я ничего не видела.
Ничуть не смутившись, Макс улыбнулся и кивнул. Потом посмотрел на Оливию:
— Так до завтра?
Он все еще держал ее руку. Пожав ее на прощание, Макс вышел.
Серена дождалась, когда за ним закроется дверь, и села на освободившееся место.
— Ты чувствуешь себя лучше.
— Мм.
Смущение быстро прошло. Оливия принялась рассматривать рисунок на покрывале: на темно-зеленом фоне цвели розы.
Потом перевела взгляд на Серену.
— Ты намерена играть в старшую сестру, Серена? Будешь меня ругать?
Серена смотрела на Оливию, явно размышляя, как ей себя вести, и наконец ответила:
— Нет.
— Вот и хорошо. — Оливия подняла взгляд к потолку.
— Я знаю, что между тобой и лордом Хэсли возникла взаимная симпатия.
— Хм. Ты так это называешь? Симпатия?
— Я так думаю. По правде говоря, — сказала Серена, скрестив руки на груди, — я никогда этого от тебя не ожидала, Оливия.
— Я сама от себя этого не ожидала. — О, как ей нравится Максвелл Бьюкенен! Как ей нравятся его поцелуи. Она вздохнула. — Очевидно, я все-таки не святая, как оказалось.
— Выходит, что нет, — улыбнулась Серена. — Все же после одного сезона в Лондоне ты очень ясно дала понять Джонатану и мне, что хочешь жить с нами. Что тебя не интересуют джентльмены и ты не намерена выходить замуж.
— Я так же настроена и сейчас.
— Неужели? — усомнилась Серена.
— Разумеется. Лорд Хэсли уедет через несколько недель и заберет с собой свои поцелуи, и моя жизнь потечет так, как я и планировала. Это всего лишь временное… увлечение.
— Ты правда так думаешь?
— А разве может быть иначе? — Оливия знала, что у Макса есть своя жизнь вне стен этого дома. Скоро он станет герцогом и даже не подумает жениться на ком-либо вроде нее, женщине без состояния, связей в обществе и с сомнительным здоровьем.
Конец их взаимоотношений неизбежен, хотя мысль о том, что Макс уедет, ранила ее душу.
— Ах, Оливия. Как ты думаешь, что происходит между тобой и лордом Хэсли?
— Ну… Мне он очень нравится. Мне приятно его общество.
— А ему, совершенно очевидно, приятно твое. А наблюдая за тем, как он беспокоился о тебе последние несколько дней, я бы сказала, что он любит тебя.
— Да, я тоже так думаю. — Оливия вспомнила его поцелуй. Неудивительно, что женщины теряют головы от мужских ласк. Поцелуй Макса
Несмотря на полное отсутствие какого-либо опыта, у Оливии все-таки оставалась пусть капелька, но здравого смысла. Даже если он ее любит, она не скроена по меркам герцогини.
Оливия никогда еще так о себе не думала… до этого времени.
— Дорогая, прежде всего я желаю, чтобы ты была счастлива. Я не хочу, чтобы он сделал тебе больно.
Оливия на минуту задумалась.
— Ты и вправду думаешь, что Макс может сделать мне больно? Что он на это способен?
— Да. Я не думаю, что он специально это делает, но мне кажется, что он захочет большего. Ведь он мужчина, в конце концов. А когда он покинет Стрэтфорд-Хаус, он заберет твою добродетель с собой, и ты больше никогда ее не вернешь. Ты сможешь смириться с этой потерей и не будешь чувствовать себя преданной?
Оливия ответила не сразу. Она вспомнила о своих ощущениях от поцелуя Макса. Она сделала бы все, лишь бы продлить чувство, вызванное его прикосновением: гулкое биение ее сердца, напряженные в ожидании нервы, покалывание кожи от возбуждения.
Сможет ли Оливия наслаждаться теми ощущениями, которые Макс подарил ей в такой короткий отрезок ее жизни, или она до конца жизни будет сожалеть о них?
— Не знаю, — тихо призналась она. Впервые в жизни она по-настоящему подумала о своем будущем, о своей жизни с Сереной и Фебой и их мужьями и детьми. Она все еще хочет именно этого…
Или?
Оливия никогда не сможет их оставить — это она знала точно. Она уже потеряла одну сестру и не переживет потерю трех, покидая их.
— Возможно, мне захочется… — начала она и запнулась. — Может, мне захочется чего-то большего с ним.
— Замужество?
— Нет, — прошептала Оливия. — Не замужество. Это было бы невозможно. — Она умоляюще посмотрела на Серену в надежде, что она не будет вынуждена объяснять.
— А что же тогда? — явно не могла понять Серена.
— Если я должна прожить жизнь старой девой… мне может захотеться получить опыт… всего один раз… любовницы. — Щеки Оливии запылали, но она заставила себя продолжить. — Как тебе известно, Серена, я очень неопытна в этих делах. Но… я полагаю, Макс был бы очень нежным любовником.
У нее перехватило дух. Оливия была так смущена, что была готова раствориться прямо в простынях. Но если она не может поделиться своими истинными чувствами со старшей сестрой, она не сможет быть честной ни с кем другим.
— Ах, Оливия. Мне бы хотелось, чтобы ты испытала это необыкновенное волшебное чувство, сказала Серена. — Правда.
Оливия ждала, когда последует «но…».
— Но я так за тебя беспокоюсь. Я не хочу видеть тебя несчастной.
Очень давно Серена влюбилась в Джонатана и провела с ним самые радостные, полные эротики дни своей жизни. Но потом он отверг ее, и ей понадобились семь долгих лет, чтобы собрать по кусочкам свое разбитое сердце.