Дерзкая овечка, или Как охмурить своего босса
Шрифт:
Вот же заклинило ее на этой фразе, и откуда только такое стремление познакомиться со мной ближе? Но уж коль так хочется, начала она явно не очень хорошо. Пригласила бы меня на рюмку кофе, я бы ей и поведала, кто такая и откуда взялась. Ясное дело, всю правду бы не открыла, но основные вехи жизненного пути непременно описала.
– Послушайте, милочка, – понимая, что путь к выходу мне отрезан, я решила сменить направление и начала двигаться попой к кабинке, решив спрятаться там на случай, если дама перейдет к решительным действиям, что, судя по всему, не исключалось, – давайте мы поговорим с вами
Закончить фразу не удалось, так как в следующую секунду Геля с диким воплем вцепилась мне в волосы и повалила на пол. Эх, а ведь мне почти удалось достичь спасительной кабинки – чуть-чуть не успела!
Драться я никогда не умела, предпочитая победы в словесных дуэлях. Да, собственно, и особого повода применять свои силы в физических поединках жизнь не предоставляла. Только однажды в школе, в седьмом классе, моя злейшая «подруга» Юлька Маизова, связавшись с какими-то дворовыми девчонками, решила отточить на мне свои боевые навыки. И ей это удалось – с таким же успехом она могла колотить боксерскую грушу. По крайней мере, та бы ей оказала то же сопротивление, что и я.
И вот, спустя более чем двадцать пять лет, ситуация повторилась с точностью. Безуспешно пыталась я отпихнуть от себя обезумевшую женщину, колотившую меня почем зря по всем частям тела.
Боли я не чувствовала. Во всяком случае, пока. А вообще ощущения интересные: довольно странно лежать на кафельном полу и принимать град ударов от ухоженной, красивой дамы, так соблазнительно пахнущей дорогими духами. Надо бы потом поинтересоваться, что за аромат – очень он мне понравился.
Но всему когда-то приходит конец. На наши вопли (а хоть я и не сопротивлялась, но звуковую сигнализацию все же включила) прибежали официанты. Кое-как оттащив от меня упирающуюся соперницу, они растерянно сдерживали ее, явно не зная, как поступить. Еще бы! Клиентка-то VIP! Из заведения ее просто так не выставишь! С другой стороны, не взирать же спокойно, как она избивает пусть и не почетного, но все же гостя?
Выход из ситуации нашелся сам. В лице Петрова Сергея Павловича. То ли услышав шум, то ли обеспокоившись длительным отсутствием спутницы, то ли просто отправившись в туалет по своим нуждам, появился он в дверном проеме и, оглядев «поле боя», сразу все понял.
Еще десять минут назад я наивно полагала, что видела шефа в гневе. Забираю свои слова обратно: назвать наблюдаемые мною недавно эмоции яростью – все равно что обозвать легкий летний ветерок тайфуном.
Вот теперь-то мне представился случай лицезреть начальника в бешенстве! Глядя на его широко раскрытые глаза, метавшие молнии, раздувающиеся ноздри и побагровевшее лицо, я поняла: именно так выглядел Иван Грозный перед тем, как убить своего сына.
Правда, в отличие от царя, Петрову все же удалось избежать смертоубийства. Он даже никого не покалечил. Просто подскочил к брыкающейся Ангелине и, схватив ее за локоть, потащил в зал, к вящему облегчению сотрудников ресторана. Оставшись со мной наедине, они нерешительно топтались на месте, явно не понимая, что предпринять в такой ситуации.
Великодушно облегчив их задачу, я махнула рукой, отпуская ни в чем не повинный персонал
Адреналин, вырабатываемый организмом во время драки и оказывающий анестезирующее действие, постепенно перестал поступать в кровь. Вместе с этим пришла боль. Причем во все органы сразу. Такое ощущение, что по мне каток проехал, – болела каждая клеточка тела.
Подойдя к раковине, чтобы смыть кровь с губы, я посмотрела в зеркало и ахнула. Ничего себе первое свидание! Страшно подумать, что будет на последующих. Под глазом расплывался багровый кровоподтек – уверена, завтра он сменит цвет на фиолетовый. Волосы всклокочены, через всю левую щеку проходит огромная царапина.
Ох, е-мое! С другой стороны, конечно, я это заслужила. С опозданием в четырнадцать лет меня настигло возмездие. Пусть даже конкретно сегодняшняя драка и не справедлива, но в общем и целом поделом мне: не спи с чужими мужьями, если не хочешь ходить потом с фонарем под глазом.
– Простите, пожалуйста. – Раздавшийся за спиной голос Петрова заставил меня вздрогнуть. Подозреваю, теперь я еще долго буду шарахаться от каждого шороха. – Я вас напугал?
Невероятно проницательный мужчина! С такими способностями ему бы экстрасенсом работать.
– Угу, – буркнула я, аккуратно зарываясь лицом в холодную воду, отчего оно тут же вспыхнуло огнем. Поморщившись и тихо застонав, я вновь посмотрела на себя в зеркало. На этот раз его поверхность отразила грустного клоуна: всегда аккуратный маленький носик превратился в сливу, а по щекам черными слезами стекает тушь.
– Да уж, – усмехнулась я своему отражению и соорудила аккуратную вуаль из брызг – так намного легче.
– Валерия, я прошу прощения за свою спутницу. – Петров прижал руки к груди. – Понимаете, у нее сейчас непростой период, она психически неуравновешенна, сидит на таблетках и…
– То есть вы хотите сказать, что я еще и посочувствовать ей должна? – резко повернувшись, поинтересовалась я, блеснув глазами. Серпал смутился.
– Нет, я не это имел в виду…
– А! Бросьте! – махнула я рукой. – Вы-то тут при чем? Спасибо, что извинились, но вашей-то вины в случившемся нет.
Я набрала жидкого мыла из дозатора и, охая и морщась от боли, принялась смывать остатки макияжа, который еще какой-то час назад наносила с невероятным старанием и усердием.
– Но ведь Геля меня к вам приревновала, – удивился шеф. – Выходит, я как бы при чем. Дал ей повод, что, в общем, не трудно…
– Вас? – удивилась я. – Господи, что у этой женщины в голове? Да как ей такое вообще вообразилось? С чего?
Мужчина неожиданно рассердился.
– А почему это вас так удивляет? – возмутился он.
– А почему не должно? – вопросом на вопрос отреагировала я. – С какой стати ей такое думать, учитывая, что вообще-то я тут со спутником?
– Ну, больное воображение нездоровой женщины, видимо, – ехидно ответил Петров.
– Сергей Павлович, – устало проговорила я, доставая носовой платок и снимая им остатки косметики с лица. – Извинения приняты. Вряд ли вы можете мне чем-то помочь. Может, вернетесь к своей даме сердца? Уверена, она не меньше меня нуждается в помощи.