Дерзкая. Пленница (тело)хранителя
Шрифт:
Подруги… они меня не понимали. То жалели. То открыто злорадствовали. Было больно думать о том, что после свадьбы наши пути разойдутся. Пусть настоящими друзьями мы и не были.
Вселенная решила исполнить мое желание избежать насильственного бракосочетания тогда, когда я усилием воли убедила себя в том, что все не так уж и страшно: муж будет ходить по струнке, а я быстро оттяпаю часть имущества и разведусь.
…«Так и будет. Это сон. Это не может быть правдой. Это что получается, Тагир меня похитил потому, что воспылал страстью? Так бывает?»
Я
Я что, так хотела этого избавления, что не осознавала – мужчина, к которому меня так сильно тянуло, только что унял эту мою сексуальную тягу у всех на виду. Или я верила, что это романтическое приключение, которого так не хватало в моей жизни и о котором я втайне мечтала, засыпая?
Думать, что все это из-за чувств, было легко. Хоть это и вышло за рамки того романтического сценария, что я себе рисовала в воображении. Изнасилование, выстрел и… что это за слова, которые Тагир выплюнул в лицо моему отцу? Почему он называл его «Белый?»
Мысли путались, как и отношение к ситуации. Скованная ужасом, шоком и неверием в происходящее, я просто оцепенела. Инстинкт самосохранения? Это он играет со мной? Как объяснить, секунду назад я хотела умереть, а сейчас как будто успокоилась, понимая, что это Тагир. Не чужой человек, хоть он обошелся со мной жестоко.
Сознание поплыло, когда меня поставили на ноги, а затем затолкали в машину. Грубо, пригнув голову, при этом дернув за волосы. Кажется, это был не Тагир. Вот тут я на миг пришла в себя, бросила отчаянный взгляд на ограду имения. Лучше бы я туда не смотрела.
Понятия не имела, как похищают невест горячие горцы вроде Тагира. Но тела мертвых охранников, кровь на светлом дереве ворот, толпа вооруженных головорезов плохо вписывались в эту картину. Даже если их лидер решил похитить меня от внеземных чувств. Как бы это не льстило, я ясно осознавала: не те времена, чтобы реконструировать взятие Трои.
Крик вырвался из моего горла и заглох в пленке скотча. Получилось глухое мычание. Сморгнув пелену перед глазами, я в ужасе уставилась в лицо кавказца, направившего нож мне в грудь.
– Пикнешь – порежу на ремни, сука!
И это тоже никак не вязалось с романтическим сценарием похищения по любви. Во-первых, убежать я никуда не могла, а смотреть на меня с такой ненавистью и называть сукой…
Я не поверила. Даже качнулась вперед, так, что острие страшного на вид ножа коснулось лифа. Сейчас вернется Тагир и прекратит эти издевательства. Ведь я даже не сопротивляюсь…
Удар в живот стал для меня неожиданностью. Задыхаясь, тщетно открывая рот под пленкой скотча, я согнулась едва ли не вдвое, из глаз хлынули слезы. Мне, наверное, что-то говорили, я не слышала. Пыталась
Машина тронулась. Меня без особой нежности потянули за волосы, заставив выпрямиться, на голову опустился темный мешок. Судя по всему- чья-то балаклава, закрывшая мне глаза. Но мужчинам в автомобиле этого показалось мало. Вокруг запястий защелкнулись металлические браслеты. Вновь пригнув меня ударом по позвоночнику, он ловко, с обоих сторон застегнули свободный браслет вокруг лодыжек.
Вот это было больно. Металл врезался практически в кость, каждое движение причиняло боль. И даже если бы я сидела тихо, машину все равно трясло, подбрасывало на загородной разбитой дороге так, что я всхлипывала от боли. Чтобы снизить ее, сжала щиколотки скованными ладонями, ощущая, что уже течет кровь.
Это была самая ужасная дорога в моей жизни. Похитители переговаривались на своем языке, хохотали, один из них, забавляясь, вытянул прядь волос из прически и срезал – нож успел коснуться кожи. Я обхватила лодыжки еще крепче, уткнувшись головой в колени, и тихо заплакала, стараясь не рыдать, потому что так я точно задохнусь от боли и нехватки воздуха.
В этот момент я уже точно осознала, что ни хрена это не романтическое приключение. Это кошмар, который, судя по всему, скоро не закончится.
И тот, кто единственный мог меня спасти, выступил его режиссером.
Мои ноги онемели от сильного сжатия, и когда браслеты разомкнулись, просто подбросило от острой боли. Мешок сорвали. Я уставилась на белоснежные чулки, побежавшие длинными стрелками, с пятнами крови вокруг. Истерика ждать себя долго не заставила, и когда один из этих уродов резко сорвал скотч с губ, я закричала. От боли или от ужаса, сама не поняла. Подхватила разорванный, испачканный кровью подол свадебного платья и кинулась прочь, в направлении лесополосы, едва ли соображая, что именно делаю.
Догонять меня не пришлось. Кровь застоялась так, что я уже спустя пару шагов рухнула в траву, не сделав и шага. Естественно, это не могло не взбесить психов с оружием.
Мои ребра приняли на себя удар ноги в грубом ботинке. Я закрыла голову и мелко затряслась, осознавая, что это не сон. Они могут меня убить. Могут избить до потери человеческого облика. Мамочка, где Тагир? Он должен, просто обязан прекратить эту вакханалию! Я не знала, что связывало его с моим отцом, но чем я заслужила такое?
Своими токсичными репликами в его адрес? Побегами от его зоркого ока? Он что, совсем отбитый, если мои слова так сильно вывели его из себя, взрослого мужика? Отец ему не заплатил? Внял моим претензиям и высказал? Это что, весомый повод насиловать, увозить и калечить?
– Встала! – гаркнул один из горилл, наматывая волосы на свой кулак и толкая к высоким воротам трехэтажного особняка. Ноги все еще не слушались, и он буквально волок меня за собой, не обращая внимания на мои крики боли и слезы.