Дерзкая. Пленница (тело)хранителя
Шрифт:
Хорошая попытка. Только я не сдамся, не растаю и никогда не забуду того, что этот мужчина со мной сделал. Сколько зла м не уже причинил. И однажды я точно так же скажу ему о своей мести, как он озвучил мне о возмездии моему отцу.
До того, что между них произошло, мне не было никакого дела.
Глава 16
Мое тело и сознание как будто остывали. Я смотрела в потолок, моргая, чтобы прогнать яркие вспышки перед глазами. Они не были темными. Напоминали россыпь фейерверков. Еще один побочный эффект, которому не
Первой реакцией было отшатнуться. Но это значило встретиться с Тагиром взглядом. Поставить себя в еще более неудобное положение. Я рассчитывала, что успею что-то придумать, пока голова покоится на его плече, а под лопаткой бьется чужое сердце.
Ничего не придумала. Даже лишила себя права самой отшатнуться. Это сделал Тагир. Причем без особой нежности. Поднял мою голову руками и поднялся. Повернул кран, выключая воду. Я зябко поёжилась.
– Вставай и вытирайся.
Полотенце я поймала на лету. Была, конечно, мысль этого не делать и позволить ему шмякнуться в воду, только последствия могли быть совсем не радужные. Учитывая, как я в свое время обращалась с Тагиром – с него станется. Оставит здесь в одном мокром полотенце либо заставит надеть костюм на не обсохшее тело.
Ноги дрожали. К тому же я чувствовала себя униженной тем, что сама не разорвала наши объятия. Наверное, этот гад теперь ухмыляется и смотрит с самодовольством победителя. Конечно же. Могу сколько угодно отрицать, но оргазм сказал все без слов.
Я проигнорировала протянутую руку Тагира. Переступила борт джакузи, рискуя поскользнуться. Устояла на ногах и начала тереть и без того пылающую кожу, как будто это действие могло стереть следы его рук и моего падения.
– Решила содрать с себя кожу? – донесся до моего слуха скучающий голос похитителя.
Он был просто до неприличия… просто до бешенства доволен! Молчать я больше не могла.
– Решила стереть твои руки.
– Совсем недавно, если мне изменяет память, ты была полна совсем другой решимости, Юля. Впрочем…
Он сделал театральную паузу. Слишком уместную и умелую, поэтому я прикрыла грудь полотенцем и подняла глаза. Но зря я искала в этих черных угольках его глаз что-то человеческие.
– Это ничего не меняет. Абсолютно ничего. Так что сразу записывай себе на жесткий диск своей очаровательной головки, девочка: я могу прийти к тебе за этим в любой момент. Мне плевать, готова ты к этому или нет, болит у тебя голова или другие женские проблемы. Далее. Не жди, что я буду с тобой нежным. Я буду таким, каким сам пожелаю. Решу, что с тебя хватит одного сегодняшнего оргазма – так и будет. Захочу доставить тебе удовольствие – это будет только мой выбор. И еще…
Мне стоило нешуточных усилий не вздрогнуть, не измениться в лице, не отвести глаза. А может, просто показалось, что я сумела сохранить лицо. Может, все мои истинные чувства были как раз на нем ясно написаны.
– Если ты думаешь, что твои женские штучки хоть как-то на меня повлияют – можешь очень сильно разочароваться. Я не один из тех мальчиков, что заглядывали тебе в рот. Впрочем, то, что ты сделала своим ртом, было круто. Даже не ожидал. Повторишь.
Я с яростью отбросила полотенце в сторону. Провоцировал ли меня этот мудак, или просто говорил все что вздумается, наслаждаясь своей властью – мне до этого дела не было. Я поспешно натянула уютный свитшот на голое тело. Белья мне, видимо, не полагалось. А после того, что Тагир сейчас мне озвучил – странно, что одежду оставили.
Он был самым настоящим чудовищем. Пусть не бил и не калечил, - знал, как убивать словами. Как целовать плечи и вместе с этим проворачивать в сердце зазубренный нож. Только наглухо отбитый отморозок будет говорить такое женщине, с которой пять минут назад занимался любовью.
Даже если эта женщина – дочь его врага. Даже если она сама его в чем-то сильно обидела. Настоящий мужчина не станет устраивать такие эмоциональные качели и запугивать.
«Мужчина не станет, - вздохнула я, завязав шнуровку на джоггерах. – С чего я взяла, что Тагир настоящий мужчина? Разве что…»
Мысль была искрометной. Я пристально посмотрела ему в глаза и заставила себя улыбнуться, поборов страх и послевкусие его последних слов. Почему эта мысль вообще зародилась в мое голове, и почему не казалась абсурдной?
«Разве что он сам хотел это сделать. Не с целью наказать меня, а от души. Но сам испугался произведённого эффекта и теперь пойдет на все, чтобы я этого не поняла. Оттого и будет сыпать угрозами. Которые вряд ли решится осуществить».
Долго испытывать его терпение я не стала. Отвернулась и пошла к матрацу, опустилась, подтянув колени к груди.
В теле еще вибрировали отголоски нашей умопомрачительной близости. Как я ни пыталась прогнать это прочь – ничего не получалось. Но к лучшему, наверное. Иначе я бы сжималась от страха или, что еще хуже, ревела, проклиная неразрешенные разборки папы и свою незавидную участь.
– Есть хочешь? – сухо осведомился Тагир.
– Сам как думаешь?
– Предупреждаю, - все так же, скучающим тоном, провозгласил мой тюремщик, - если попытаешься что-то сделать со столовыми приборами, в следующий раз будешь есть руками. Мы друг друга поняли?
– Поняли, - я реально проголодалась. – Что, интересно, я могу с ними сделать?
Но Тагир не ответил. Потянулся за одеждой, отстегнул рацию и что-то отрывисто произнес.
Я отвернулась, чтобы на него не смотреть. Сначала надо подкрепит силы. А потом…
А потом я уже решу, что со всем этим делать и как выбраться отсюда.
С одной стороны, все было не так уж и плохо. Время бежало медленно, словно река между частыми порогами. Да, от скуки я пыталась описать свою действительность цветастыми метафорами. Это каким-то образом успокаивало. Не позволяло вспоминать о той недопустимой близости, что произошла между мной и Тагиром.
Я подтянула колени у груди, задумчиво глядя на свой… ужин? Или завтрак? Сколько времени я уже здесь, что происходит за периметром камеры?