Дерзкая
Шрифт:
– Сэр?
– Это не ко мне. Я не рыцарь.
Она, соглашаясь, кивнула.
– Значит, это вполне обычно для Англии, да? Вокруг меня много мужчин, которые заявляют, что они не рыцари. – Он слегка прищурился. – По моему мнению, чем меньше у нас рыцарей, тем лучше. Вы не согласны?
– Да, – неуверенно согласился он и, не спуская с нее озадаченного и подозрительного взгляда, сел за стол и потянулся к пивной кружке.
– Они не более чем интриганы и политиканы, – любезно конкретизировала
– Только портят все, – проворчал он.
Она кивнула, чувствуя себя так, будто шла на звон несомненно впечатляющего оружия этого мужчины. Его не пронять слезами, это совершенно точно – у нее их и не было: Джейми не стоил даже соли в них, – и не лишить силы женскими уловками.
Да и этого у нее тоже не было, призналась себе Ева.
Нет, он был непоколебим, хотя и ужасно обижен, и эта обида еще не зажила. Но что же наносит такую глубокую рану, которая так долго не заживает?
Конечно, предательство.
Он смотрел на нее с подозрением, но уже не с таким, как раньше, и она посчитала это успехом. Так в человеке перед лицом огромных неприятностей сохраняется надежда.
– Я, например, поставила точку на рыцарях, – сказала она, как о чем-то твердо решенном.
– Да, милочка, в этом я не сомневаюсь. – Теперь в его словах сквозил намек на насмешку.
– О-о, вы думаете, я имею в виду вашего грозного Джейми, но совсем нет.
– Мне тоже нет до них никакого дела, милочка, – пожал он плечами.
– И вы совсем не в восторге от Джейми.
Он долго внимательно смотрел на нее, а потом коротко ответил:
– Нет.
– Он вас связывал? – Она подалась вперед.
– Кто, Джейми? – Его брови взлетели вверх.
– Да. Вы поэтому не любите его? Он связывал вас?
– Нет. – Он, казалось, был страшно удивлен. – А что, вас связывал?
– Связывал, – хмуро покивала головой она и снова откинулась назад, – но потом очень скоро развязал, решив вместо этого привезти меня сюда. Мне это неприятно.
Он расхохотался.
– Тогда, я уверен, вас было необходимо привезти сюда. Джейми не из тех, кто тащит за собой прицеп с багажом. Если вы с ним, значит, там вам предназначено быть.
Ей не понравилось, как это прозвучало, зато она кое-что узнала: этот тип доверял Джейми и уважал его, но был очень-очень сердит на него.
– Я чувствую себя именно так, как вы сказали, – прицепом с багажом. Возможно, с провизией. Или со свиньями, в итоге разбежавшимися.
Он сделал глоток эля.
– Значит, вы служанка?
– Я похожа на служанку?
– Нет. – Он посмотрел на нее поверх своей громадной кружки. – Вы похожи на беглянку.
– Это так очевидно? – Она вздохнула, а он пожал плечами.
Она посмотрела на его кружку, и он, проследив за ее взглядом, подвинул
– А он неплохой. – И на этот раз она не обманывала. Джейми был бы доволен, хотя это не имело никакого значения.
– Да, – с достоинством согласился шотландец, – он таким и должен быть. Рецепт моей мамы. О-о, она много лет улучшала его. Пейте еще, если хотите.
Она сделала еще глоток и подвинула кружку обратно к нему.
– Ваша мать была пивоваром? – спросила Ева, обрадовавшись этой теме. Не часто случалось, чтобы она так просто находила подход к людям.
– Да. До самой смерти. – Он забормотал и перекрестился.
Ева последовала его примеру, и они погрузились в молчание.
Глядя на свои ботинки: деревянные подошвы сильно стерлись по бокам, кожа потрескалась – она не могла вспомнить, когда в последний раз снимала их. Похоже, с тех пор прошло несколько недель. Подол ее синей накидки, обшитый узкой тесьмой, вытянулся и в одном месте был разорван, и она несколько минут старалась его расправить. А ее ногти… О них страшно было даже подумать. Все рисунки с них смылись, они стали светло-розовыми до самых кончиков.
– У вас есть вишни? – неожиданно спросила она.
Оторвавшись от своей кружки, Ангус посмотрел на нее несколько настороженно и с полным недоумением.
– Если у вас есть вишни или, возможно, сливы, я могу сделать нечто замечательное.
Он откинулся назад и скрестил руки на груди. Вместо подозрения теперь у него на лице было написано недоверие: «Как такое грязное, жалкое подобие женщины может сделать что-то замечательное из слив?».
Но тем не менее она могла: из вишен, слив, моркови, множества других фруктов и овощей и даже из коры яблони – из всего, кроме человеческого сердца.
– Да, – медленно ответил он. – У моего соседа есть несколько деревьев дикой сливы. Правда, теперь уже не совсем дикой.
– Но мы же не станем беспокоить вашего соседа?
Чувствовалось, что под всей своей щетиной Ангус покраснел.
– Нет, я постараюсь достать через ограду.
– Так лучше всего, – засмеялась она. – И, быть может, у вас в огороде есть морковь? И хорошо бы яйцо или два, но если нет, это нам не помешает.
– Приятно слышать. – Ангус отхлебнул еще эля. – Это не похоже на то, что когда-то мама готовила для нас. Но ведь она не так уж часто пекла фруктовые пироги.