Дерзкая
Шрифт:
– Ева не позволяет мне заходить в пивные.
– Да, – улыбнулся Джейми, – я так и думал.
Он снова пристально осмотрел помещение. В таверне было шумно, но народу не слишком много, и никто не проявлял особого интереса к этим трем мужчинам, – ну, может, было несколько странным, что только один из них принял ванну.
– Скажи мне, Роджер, ты все еще намерен скрываться, как скрывался все эти десять лет?
– Нет, сэр. – Роджер выпрямился. – Ни за что.
– Знаешь, это было необходимо.
Роджер мрачно кивнул, но никакого страха не выказал.
– Прежде всего ты должен сделать выбор, – сказал Джейми, взявшись за кружку.
– Ева говорила, что вы человек короля Иоанна. – Роджеру было явно не по себе.
– Разумеется, ты должен думать обо мне именно так. – Джейми смотрел на него поверх своей кружки.
– Тогда разве вы не обязаны доставить меня к королю?
Джейми выпил, а потом ответил:
– Ну я же не без чести и совести, а ты не бычок на веревочке. Я нашел тебя, и только.
– Но если вы отдадите меня…
– Я никогда не отдам ребенка убийце его отца, – жестко перебил его Джейми.
Лицо Роджера побледнело и застыло.
– Ева рассказала вам – о той ночи.
Джейми кивнул и краем глаза заметил, что Рай окидывает взглядом комнату – они всю жизнь провели в борьбе за выживание.
– Мне все еще временами снится та ночь, – тихо признался Роджер.
– И мне тоже, – вспомнил прошлое Джейми.
– Вам, сэр? – удивленно обернулся к нему Роджер.
– Моего отца убили. И я это видел.
А потом сбежал. Всю жизнь Джейми казнил себя за это и был уверен, что место его в аду.
Двумя большими глотками Роджер допил то, что оставалось у него в кружке, и Рай жестом заказал еще. Служанка, петляя между покачивающимися телами, наполнявшими комнату, принесла выпивку.
– Как выбрать? – тихо пробормотал Роджер, откинувшись назад и прислонившись плечами к стене.
– Некоторые сказали бы: делай так, как подсказывает тебе совесть.
– И вы так говорите, сэр?
– Я говорю: делай ставку на победителя, – немного помедлив, ответил Джейми.
– Значит, вы считаете, что Иоанн одержит победу? – Роджер наклонился вперед, но Джейми ничего не сказал. – Но если бы вам пришлось выбирать, сэр…
Джейми с внезапной нервозностью провел рукой по бедру. Возможно, это горячность и неуемная энергия Роджера подействовали на него и захватили.
– Я делаю выбор, Роджер. Каждый день. Мой выбор только мой, а твой принадлежит лишь тебе.
Неожиданная резкость его тона привела Роджера в недоумение, и Рай наклонился вперед, стремясь разрядить напряжение или, возможно, отвлечь его на себя.
– Джейми, в чем дело? – спросил он спокойно.
– Я не знаю, – покачал головой Джейми.
Но задуматься
– Я виноват, Пропащий, но она сбежала.
Горячая волна счастья захлестнула Джейми. Радость наполняла его и согревала, как будто он пил горячий медовый напиток.
– Я невероятно виноват, – продолжал Ангус, понурив голову. – Она сделала именно так, как ты говорил.
– И что же это?
– Стыдно сказать. – Его следующие слова прозвучали совсем глухо. – Она попросила вина.
Джейми кивнул. Единственное, чего ему хотелось, это улыбнуться.
– И это после того, как мы выпили мамин эль, – с болью добавил Ангус.
– Ева пила эль? – Удивлению Роджера не было предела.
Ангус немного поднял опущенную от стыда голову и, взглянув на незнакомого юношу, с подозрением произнес:
– Да.
– И что, он ей понравился?
– Да, – подтвердил он снова, но теперь уже с негодованием. – Почему нет? Он приготовлен по рецепту моей мамы.
Упершись в стол основанием большого пальца, Джейми вращал рукой, проверяя ее после всех сегодняшних стычек. Рай был прав: он создан для оружия, это заложено в нем.
– Джейми, – повернулся к нему Ангус, – я на протяжении уже многих лет сторожил всех, от овец до солдат, как тебе хорошо известно, и никто никогда не выскальзывал из моей сети. Не могу сказать тебе, как… Я чертовски удивлен. И виноват. – Он снова повесил голову.
Джейми с огромным удовольствием наблюдал, как громадный сердитый шотландец, так сказать, падал ниц перед Евой за ее побег. В течение всех этих лет Ангус отказывался всего лишь признать свой долг перед Джейми за то, что тот много лет назад отвел от него гнев короля Иоанна, хотя в результате навлек на себя большие подозрения и сам оказался в огромном долгу. Ангус никогда по-настоящему не чувствовал себя виноватым и не испытывал угрызений совести – до настоящего момента.
– Но скажу тебе, Пропащий, девушка могла бы отвлечь любого.
– Вот как?
– Тебе нужно увидеть, что она сделала у меня на столе, – мрачно кивнул Ангус.
– На твоем… столе?
– Да. Мою маму.
– Твою маму, – в полной растерянности повторил Джейми.
– Да, именно мою маму. – Ангус широко взмахнул руками, словно разбрасывал семена. – На столе. Нарисовала фруктами и чем-то еще. Фруктами, Джейми. Своими руками и с помощью своей… – он слегка запнулся, – …своей чертовой ловкости твоя Ева нарисовала портрет моей дорогой мамы прямо там, на столе.