Дерзкие. Будешь должна

Пелевина Катерина

– Это его старший брат.

– Я уже поняла…

Кир смотрит на меня так, словно я начала третью мировую. Кажется, этот парень считает меня исчадием Ада. Как символично…

Гляжу вниз и понимаю, что дерутся они в пол силы. Иначе бы давно убили друг друга. Два таких здоровых бугая. Но всё равно у обоих бежит кровь. У одного из носа, у другого из губы. Кулаки сбиваются. Сыплются маты. Я тут же хватаю сумку и кардиган, и начинаю уходить оттуда, спускаясь обратно вниз. Но не успеваю выйти из зала, как меня грубо хватают за запястье и тянут на себя.

– Блядь, куда ты пошла-то нахер! – возникает передо мной запыхавшийся Глеб. Из его губы сочится кровь. Рука тоже вся разбитая. А

я стою напротив и мечтаю плюнуть ему прямо в лицо.

– Куда надо, туда и пошла. Даже спрашивать не стану. Иди и сосись со своей девкой! – огибаю его и пытаюсь уйти, но он не позволяет. Силой хватает и притягивает меня к себе снова, обхватив за скулы окровавленными пальцами.

– Пока ты будешь сосаться с моим братом, да? Нет уж, мне не подходит, – кидает он мне, прежде чем буквально вонзается в меня своими губами, подчиняя и паразитируя. Как чёртов Демон что поглощает всё и без остатка. Не могу сопротивляться, точнее, пытаюсь, но мне самой так хреново от происходящего, что я просто вцепляюсь в него своими пальцами и начинаю притягивать его ближе и ближе, так чтобы только не потерять это мгновение между нами, которое будто разбивает меня на тысячи осколков. Его язык такой властный. Такой хищный. А руки, что удерживают меня ползут по моему телу словно змеи и не дают отстраниться от него ни на миллиметр. Обхватываю ладонями его лицо, затылок…Зарываюсь пальцами в жесткий волос. Его щетина царапает меня, пока он хозяйничает в моём рту. Изучает, насыщается. Чётко улавливаю привкус его крови. Что это ещё за безумие, раз мне это так нравится? Подстегивает, словно мы два диких зверя и действуем на инстинктах. С ума от него схожу. Просто растекаюсь на месте, понимая, что это самый лучший поцелуй в моей жизни. Самый сумасшедший, самый невероятный, самый горячий, от которого внизу всё мокнет. От которого можно кончить на месте, если прикоснуться к себе сейчас. Висну на нём словно кукла, жадно вдыхаю его запах. Он прекращает целовать, но не отпускает. Удерживает перед собой и смотрит в глаза своим ледяным взглядом. Внутри всё переворачивается.

– Дура, – выдыхает он прямо в мой полуоткрытый рот.

– Сам дурак, – отвечаю, озлобленно на него глядя.

– Лучше, чем с ним? – спрашивает, сцепив свои зубы. Кажется, готовый убить за то, что я знаю ответ на этот вопрос.

– Могу спросить что-то подобное, – грублю в ответ, хоть и хочу сказать, что намного лучше. Что то вообще не сравнится вот с этим. Что хочу его просто до какого-то безумия. Но ни за что, ни за что в этом не признаюсь!

– Идём в машину…Повеселились, блядь, – он тащит меня на выход, а я просто злюсь. Злюсь на него так, что хочется убить. В этом только его вина. Я бы никогда не стала целовать незнакомца и уж тем более его брата, если бы он так со мной не поступил. Сначала наговорил все те вещи, дал надежду на то что мы можем быть чем-то большим друг для друга, потом привел в клуб и будто специально сосался там со своей…

Не могу успокоиться. Мало того, что голову жжёт от его хватки, так ещё и слёзы рекой льются из глаз. Вспоминаю то, что случилось и больно внутри. Просто до какого-то ужаса, до одури больно! Сажусь и отворачиваюсь к окну, когда он садится за руль и смотрит на меня.

– Кать…

– Отвези меня в общагу. Я не хочу больше с тобой жить. Ничего из этого не хочу.

– Почему?

– Ты серьезно? – поворачиваюсь на него вся в слезах. – Ты сейчас серьезно, блядь, это спрашиваешь?!

– Да я, блядь, серьезно это спрашиваю! – он бьёт по рулю. Нас обоих колошматит сейчас.

– Ты…Ты просто сволочь, Глеб! Ты привёз меня сюда, предварительно сказав все те вещи, чтобы унизить побольнее! Чтобы мне было плохо из-за этого! Чтобы при мне пойти и…

–

Мне показалось, ты чудесно отомстила, разве нет? Да и я вроде бы тебе ни капельки не нравлюсь, так в чём проблема? А, Катерина?! – выдаёт он, будто специально. Хочет ударить ещё больнее. Обвинить меня, но я не виновата.

– Я не хотела мстить! Я вообще ничего из этого не хотела! Я подумала, что что-то значу, раз ты позвал. Раз сказал все те слова, но похоже, что я просто ошиблась. Как была для тебя какой-то вещью вроде твоих давалок, так и осталась…

– Нет, не так, – говорит он рассерженно. – Всё, нахрен, не так! И ты это знаешь, блядь!

– Нет, я не знаю, блядь, не знаю! – выдаю с остервенением на него глядя. Ненавижу!

– Она подошла. Я тупо не среагировал. А потом уже поздно было метаться. Что вышло, то вышло. А про вещь ты вообще не права сейчас. Я так не считаю и никогда не считал, давай мы нормально поговорим. Дома, а не в машине…

– Я не хочу.

– Но придётся.

– Да? Силой заставишь? – спрашиваю, сжимая сумку до побелевших костяшек. А он подаётся ко мне для поцелуя, но я тут же отворачиваюсь к окну.

– Кать…Просто поговорим. Дома. Ладно? Если ты всё решишь, я отвезу тебя обратно в твоё общежитие. Хорошо?

Не оборачиваюсь, а он заправляет выбившуюся прядку за моё ухо. Проводит пальцами по моей щеке, а потом уводит их вниз на мою шею. От каждого касания я парю где-то над землей. Умираю и возрождаюсь заново.

– Дай мне шанс тебе всё объяснить.

Молча киваю. Потому что не в состоянии произнести ни слова. Лишь тихо плакать себе под нос. Кажется, я чувствую к нему намного больше того, в чём могу себе признаться.

Мы подъезжаем к дому в мёртвой тишине. Глеб указывает взглядом, что пора выходить, а меня и ноги-то еле слушаются. Но я медленно следую за ним. А он берёт меня за руку и тащит. Тащит в сторону своей спальни. Не знаю, почему не сопротивляюсь и не говорю ему ни слова. Он обещал разговор. Обещал мне это. И я окончательно разочаруюсь, если он меня обманет.

Мы заходим внутрь комнаты, в которой я когда-то проснулась впервые будучи в этом доме.

– Садись сюда, – он просто садится на кровать и заставляет меня залезть на него, чтобы усесться сверху. – Не бойся. Я не трону тебя. Садись. – тянет за руки, а потом забрасывает их к себе на плечи. Смотрю ему в глаза. В горле ком. А внутри просто дико и болезненно жжёт. Чувствую себя полной дурой. Показываю ему свои эмоции…Вот так. Лоб в лоб. Столкновение. Осколки. Два трупа. Во всяком случае, я так точно уже всё.

Я решаю для себя, что буду только слушать. Только слушать и больше ничего.

– Мне дико нравится целовать тебя, – шепчет он, касаясь моих губ пальцами правой руки. – И ты нравишься. Охренеть как нравишься. Тот поцелуй в клубе реально мой косяк. Должен был оттолкнуть, но не сделал. Давай мы просто забудем это и всё. Я забуду Руса, а ты её.

Смотрю на него и злюсь. И глаза горят от ревности. Я не хочу таких отношений. Чтобы потом всё время делать как он, в отместку. Как лететь на качелях высоко-высоко, подлетая, словно в самое небо, а потом падать вниз на грубую землю и получить ими же по башке до искр из глаз. Вот что я с ним чувствую.

– И всё равно я считаю, что ты тоже виновата. Потому что нихрена мне не говоришь. Всё время противишься. За последнюю неделю меня строили сильнее, чем за всю мою жизнь. Я тебе не нравлюсь, я тебе противен, ты меня не хочешь. И ещё тысяча подобных комплиментов в твоем исполнении. Так и самооценку растерять недолго, дорогая.

– Ты сам в этом виноват. Ты вёл себя как последний урод!

– Возможно, – отвечает, прижимаясь ко мне лбом и еле слышно касается губами моих. – Но сейчас я не хочу так…