Дерзкий ангел
Шрифт:
— Не помню, — легкомысленно ответила она. — Но не стоит волноваться из-за меня. Уж вы-то, как никто другой, должны знать, что я умею постоять за себя.
Он кивнул и пошел по ступеням впереди нее, не выпуская ее руки.
София нехотя последовала за ним. Она не могла избавиться от ощущения, что поднимается прямехонько на эшафот. Прежде чем переступить порог особняка, она оглянулась и увидела, что улица пуста.
К ее великому облегчению, карета маркиза Траэрна исчезла из виду.
Теперь можно сосредоточиться
Но если он и собирался отправить ее на смерть, то не спешил с этим. В холле он отпустил ее руку.
— Какие неуклюжие эти американцы, просто мужланы, — заметил он. — Не могу понять, чем они вас так привлекают.
— Вполне извинительное любопытство, — ответила она, пожав плечами. — Благодарю вас за то, что пришли мне на выручку.
Он улыбнулся и поклонился:
— Всегда к вашим услугам, гражданка.
К ним подошел слуга и что-то зашептал ему на ухо. Луи повернулся к Софии, рассыпаясь в извинениях:
— Прошу прощения, mа cherie, я должен заняться неотложным делом. Могу я надеяться, что вы не станете больше угрожать ни одному из гостей Дантона?
Она рассмеялась:
— Конечно, Луи. Моя вспышка уже прошла. Бесследно. Идите и занимайтесь делами. А я попытаюсь найти какое-нибудь развлечение вне политики.
Увидев, что Сен-Жюст присоединился к Робеспьеру в библиотеке, она обвела взглядом салон. Число гостей заметно уменьшилось.
Ее связной. Остался он или ушел, отчаявшись найти ее, пока она без толку теряла время с Джайлзом?
Она прошлась по салону, избегая тех гостей, которые могли бы втянуть ее в беседу. Эммы нигде не было видно, наверное, они с Оливером уже ждут ее со связным в таверне, готовые передать деньги.
Она сжимала и разжимала пальцы. Все было намного легче, пока не вмешался маркиз Траэрн. С того момента, как он взял ее за запястье в бальном зале Паркеров, все пошло кувырком.
Шесть долгих месяцев она действовала на свой страх и риск, не менее упрямо, чем Джайлз, стремясь к своей цели, и это само по себе служило ей поддержкой и утешением в особо трудные моменты. Но теперь она не знала, что с ней будет в ближайший час, несмотря на то что все двадцать четыре часа находилась в невероятном напряжении сил, ума и проявляя огромную выдержку.
В дополнение ко всему на нее свалилась еще и тревога за жизнь Джайлза. Да-а, нелегкая ноша для хрупких женских плечиков.
«Будь ты неладен, — в сердцах произнесла она сама себе. — И дьявол побери мое непутевое сердце за то, что волнуется из-за этого неисправимого упрямца».
С того места, где она стояла, ей было видно, что Сен-Жюст о чем-то горячо спорит с Робеспьером. Интере-есно! Эти двое редко спорили, ибо Сен-Жюст всегда безоговорочно подчинялся приказам и указаниям Робеспьера, словно
Было в этой сценке между ними нечто такое, отчего ее злость на Джайлза исчезла. Она и раньше видела на лице Сен-Жюста похожее выражение. Оно появлялось, когда ему отказывали в том, чего он страстно желал. София вздрогнула. Она догадывалась, чего мог желать Сен-Жюст.
Спокойно, не торопясь она приблизилась к библиотеке. Напрягая слух, чтобы уловить, о чем разговаривали Луи и Робеспьер, она снова вздрогнула, разобрав первую же фразу Луи. Ибо поняла, что ее относительно удачное пребывание в роли Девинетт подошло к концу.
— Я согласен, что необходимо разыскать американца, с которым она была сегодня вечером. Гражданин Иснар наверняка знает, где он остановился. Думаю, он такой же американский торговец, как я принц датский. Его надо найти и арестовать.
Ужас охватил Софию, но она постаралась взять себя в руки. Маркиз Траэрн оказался в страшной опасности, и все из-за нее. Ей следовало бы быть осторожнее, осмотрительнее, ей не надо было вообще встречаться с ним. Если с ним что-нибудь случится…
— А как насчет гражданки Девинетт? — услышала она раздраженный голос Робеспьера. — Вы арестуете заодно и ее?
Сен-Жюст ответил не сразу.
Затаив дыхание, София в страхе ожидала его ответа, пытаясь унять свое сильно бьющееся сердце.
— Будет очень нелегко опорочить ее в глазах народа. Ее обожают. Я слышал, что ее сравнивают с легендарным героем английских баллад Робином Гудом.
— Стоит ли мне напоминать вам, гражданин, — произнес Робеспьер с такой угрозой, что всех, кто слышал бы его, проняла дрожь, — что даже самые преданные слуги Республики должны подвергаться проверке? Это обычная процедура.
София прекрасно знала, какого рода процедуру имел в виду Робеспьер.
Сен-Жюст откашлялся. Прекрасный оратор, он временами совсем не понимал, что пора остановиться.
— Если вы намекаете на то, что я замешан в предательских планах гражданки Девинетт, то хотел бы заверить вас в своей преданности и…
София отошла от дверей библиотеки, прежде чем ее поймали бы за подслушиванием. Все поплыло у нее перед глазами. Она прислонилась к стене и закрыла глаза, чтобы прийти в себя.
— Гражданка! Эта толпа навевает ужасную скуку, не правда ли?
Голос возле ее плеча прозвучал так неожиданно, что сердце вздрогнуло и ухнуло куда-то вниз.
— Извините? — произнесла она, касаясь выступившей на лбу испарины.
Пухленький мужчина разглядывал ее через свои маленькие круглые очки, его совиные глазки моргали.
— Я сказал, что эта толпа навевает ужасную скуку.
Безобидная фраза звучала как самая обычная светская болтовня, но Софию она моментально заставила сосредоточиться.
Потому что эти слова мог произнести лишь один человек. Ее связной.