Дерзкое обольщение

Гэмильтон Миллисент

– Мой дед переселился из Италии сразу же после второй мировой войны. В Палермо он владел тремя ресторанами, по этой части он пошел и здесь. Мой отец, а потом и мы с братом по мере сил помогали: были официантами, мойщиками посуды, уборщиками, работали все свободное время и когда учились в школе, и в университете. Я получил диплом магистра экономики, а вскоре после этого папа скончался. А дед умер за пять лет до этого. Потом несколько лет мне приходилось днем сидеть в офисе, а вечерами работать в ресторане. Причем в качестве

управляющего. Теперь это заведение лишь маленькая часть нашей империи, и мы его держим исключительно ради мамы – для нее это память об отце.

– Она наверняка гордится вами.

– А мы – ею. Мы вообще очень дружная семья.

Рикардо занялся кофе, а Дорис завороженно смотрела, как он ставит чашечки на блюдца, насыпает сахар, добавляет ликер и сливки. Руки у него были крупными, мускулистыми, а движения – аккуратными и хирургически точными.

– Мне скоро уходить, – сообщила Дорис, когда они, вернувшись в гостиную, пили кофе.

– К чему такая спешка?

– Сон профессиональной манекенщицы – семь часов, не меньше, – отшутилась она.

– Тогда давай составим планы на следующую неделю, – сказал Рикардо. – Для этого, собственно, я и пригласил тебя к себе домой. На публике ты обожаешь спорить, выдвигать контраргументы…

– И не спорю я вовсе, – запротестовала Дорис, но тут же рассмеялась: – Ну, разве что иногда.

– Иногда – это всегда, когда я нахожусь рядом?

Дорис искоса взглянула на него.

– То, что я участвую в этом спектакле, вовсе не означает, что он мне по душе.

– Я тебе настолько неприятен? – быстро спросил он.

Дорис вдруг ощутила себя совершенно незащищенной – как улитка, выбравшаяся из своего домика.

– Да нет, – честно призналась она.

– Значит, ты меня боишься?

Сказать «нет» было бы неправдой – или чистой правдой. Даже сегодня вечером, когда его общество впервые казалось ей и приятным и легким, ее не покидало чувство опасности. И все же главной виновницей всех их предыдущих стычек была она – это следовало признать.

– Скорее ощущаю какую-то неуверенность в твоем присутствии, – медленно ответила она. Лицо Рикардо оставалось непроницаемым. – Ты начал говорить о графике наших с тобою встреч на неделю, – напомнила она, переводя разговор в прежнее русло.

– Перед Рождеством все мы обычно наносим традиционные визиты вежливости, – охотно подхватил тему Рикардо. – Полагаю, мы сможем вместе побывать в доме кого-нибудь из моих друзей. Далее, Сильвия и Габриэль организуют благотворительный вечер в пользу детей-инвалидов. Предполагается, что это будет главным мероприятием рождественского сезона.

– Боже! – спохватилась Дорис. – Совсем забыла! В четверг утром я вылетаю на Золотой Берег – там у меня фотосъемки по договору с рекламным агентством «Бофор». А первого января – съемки в Сиднее.

Рикардо помрачнел.

– Много времени они займут? Дорис неуверенно

пожала плечами.

– По одному дню, я думаю.

– Есть у тебя помимо этого какие-то обязательные визиты?

– На сочельник мы всегда собирались в семейном кругу, – сказала она, и сердце у нее защемило при мысли, что отец на этот раз будет в больнице. – А сегодня я проведу остаток вечера наедине с книгой или посмотрю телевизор.

– Неужели тебе не приходит в голову более приятный и интересный вариант?..– насмешливо спросил Рикардо.

Дорис вдруг покраснела. С чего бы это? – подумала она.

– Пока что нет, – уклончиво ответила она и поднялась из кресла. – Я вызову такси.

Возникла неловкая пауза. Дорис занервничала.

– Ты даже не допила кофе, – мягко заметил Рикардо.

От его голоса по телу Дорис пробежал томительный жар, и она вдруг не на шутку испугалась своих ощущений.

– Так могу я воспользоваться телефоном? – с притворной небрежностью спросила она. – Мне в самом деле пора возвращаться.

– Не надо такси – я отвезу тебя сам. Вот только допью кофе и отвезу.

Дорис трясущимися руками взяла чашечку с блюдцем и маленькими глотками допила кофе. В холле он положил вдруг ладонь на ее плечо, и Дорис чуть не задохнулась от волнения.

– Идем? – хриплым голосом спросил ее Рикардо.

– Да! – выдохнула она.

Всю дорогу домой Дорис упорно молчала. Но расстаться, не поблагодарив за прием, было бы слишком невежливо, и, выйдя из машины, она облизала пересохшие губы:

– Спасибо за приятный вечер.

– Ты искренне говоришь?

Дорис помедлила, неуверенна улыбнулась и кивнула. Потом торопливо, не оглядываясь, взбежала по ступенькам к двери дома. Конечно: он снова будет дежурить и ждать, пока в окне ее квартиры загорится свет. Потом сядет в машину и уедет.

А ей опять не спать всю ночь…

Два дня Дорис старалась как можно меньше бывать на виду: лишь обговорила с Жискаром детали предстоящих съемок на Золотом Берегу да зашла на ленч к Теодору. Она покупала подарки к Рождеству, нежилась на солнце возле открытого платного бассейна, доводя загар до требуемой кондиции. Два вечера подряд ей удавалось под тем или иным предлогом отделаться от свиданий с Феррери, но на третий вечер он позвонил ей в дверь.

– Ты уже поужинала? – поинтересовался он, проходя в гостиную.

– Нет. И вообще мне хотелось сегодня провести вечер в одиночестве, – с плохо скрытым раздражением в голосе заметила она.

Брови Рикардо насмешливо и недоверчиво взлетели вверх.

– Неужели ты не отдохнула за два предыдущих вечера?

Дорис обреченно вздохнула.

– Как я понимаю, нам снова придется выйти на публику? – спросила она.

– Боже, сколько грусти в твоем голосе. В таком случае я, пожалуй, предложу тебе самой выбрать программу сегодняшнего выхода.