Дерзкое обольщение
Шрифт:
– Боже, я заинтригован! Я горю нетерпением испытать на себе всю силу твоего гнева!..
– Черт тебя побери! – закричала Дорис. – Отвяжись от меня!
– Не хочешь танцевать – не надо, – невозмутимо произнес Рикардо. – И вообще: что ты так волнуешься?
– Я успокоюсь только тогда, когда нас будет разделять расстояние как минимум в пять шагов, – гневно выпалила Дорис.
– О, это уже ключ к отгадке. К какой именно, подумай сама, а пока…
Поцелуй длился с минуту, а когда Дорис смогла наконец вобрать в легкие воздуха, все, что она могла сказать, было: «Зачем?» Этот порывистый и почти исступленный
– А почему ты решила, что это игра? По щеке Дорис скатилась слеза:
– Это нечестно – пользоваться своей силой.
– А чем я должен пользоваться – своей слабостью? Но это женская привилегия.
– Вернемся в зал, а?
– Ты уверена, что хочешь этого? – нахмурился Рикардо.
– Мы уже давно отсутствуем. Пойдут разговоры, подумают, что мы здесь невесть чем занимаемся.
– Ты выглядишь такой недоступной. Одного взгляда на тебя хватит, чтобы они устыдились своих предположений, – с усмешкой заметил он, галантно подавая руку.
Остаток вечера они свободно переходили от одной группы гостей к другой, вели непринужденную светскую беседу, смеялись и никому в голову не могло прийти, что Дорис пребывает в полном смятении чувств.
Интересно, подумала она мрачно, все эти люди выглядят такими цветущими и благополучными. Неужели все это лишь видимость? Все эти улыбки, преувеличенно горячий интерес к собеседнику? Быть может, кого-то ждет утром финансовый крах, кого-то бросает муж или любовница, а они из кожи лезут вон, чтобы поддержать реноме счастливчика и оптимиста.
Когда они возвращались обратно, Рикардо включил стереосистему, так что можно было немного помолчать. Но когда они вышли из машины, он поймал ее в объятия и поцеловал.
Потерплю. Скорее отстанет, подумала Дорис, но когда поцелуй стал слишком уж затяжным, она спохватилась и попыталась вырваться. Когда это не получилось, обеими руками она толкнула Рикардо в грудь.
– Ну пожалуйста! – еле слышно прошипела она.
– Ты приглашаешь меня к себе?
– Нет… Ни в коем случае… – Устало сказала она, прижав ладони к вискам.
– Хорошо! Только не забудь: завтра вечером у нас ужин, – ответил он, садясь за руль.
Дорис вздрогнула: опять какой-то званый вечер?
– А если у меня другие планы?
– Придется отменить, – безжалостно ответил он.
– А если я не хочу отменять? – все еще пыталась она сопротивляться.
– Все равно отмени. Я приеду в семь.
– Ты когда-нибудь заранее ставишь своих партнерш в известность о своих планах?
Лицо Рикардо расплылось в ухмылке.
– Они во всем угождали мне – и имели на то основание.
Намек был совершенно прозрачный, и Дорис не знала, куда спрятать взгляд.
– Конечно, – мстительно сказала она. – Ты богат, гоняешь на дорогом автомобиле, шикарно одеваешься, да к тому же красив как падший ангел. Но поверь: ты можешь быть лысым, уродливым, неряшливо одетым и старым, и эти же самые женщины
Рикардо задумчиво почесал затылок.
– Если это комплимент, то он в равной степени относится и к тебе, – точнее, к твоему кошельку и кошельку твоего отца.
Дорис промолчала. Она снова оказалась в нокауте.
– Что-то мы сегодня чересчур много шумим, – с деланным смехом произнесла она.
– Наоборот, мы сегодня деловые, как никогда. Мы уже выяснили, что не гоняемся за чужими кошельками, остается лишь выяснить – а чего же мы, собственно, хотим… Спокойной ночи, дорогая. Я посижу в машине и уеду, как только у тебя в окне загорится свет.
– Спокойной ночи! – злобно пробормотала Дорис, зажигая свет в квартире и без сил падая на диван. Интересно, если она согласится лечь с ним в постель, каков он… Нет! Об этом лучше не думать. Черт бы тебя побрал, синьор Феррери! – проведя кончиком языка по опухшим губам, подумала она. Чтоб тебе провалиться!
– Опаздываешь, – язвительно сказала Дорис, открывая Рикардо дверь.
Тот небрежно бросил взгляд на циферблат золотых наручных часов «Ролекс».
– Всего-то на семь минут. Надеюсь, это не криминал?
Дорис сама оделась всего лишь две минуты назад, но Рикардо об этом, разумеется, не сказала.
– Я умираю от голода, – капризно объявила она, и это было чистейшей правдой. – И вообще я злая, как черт.
– Что, тяжелый день был?
– Пересказать его по минутам? – с иронией поинтересовалась она.
– Если не затруднит.
Вспомнив все передряги этого бестолкового, хаотического дня, Дорис состроила гримасу.
– Во-первых, утром я проколола шину и вынуждена была собственноручно менять колесо. В результате я опоздала к Жискару и сбила его график, это во-вторых. И дальше все шло так же вкривь и вкось. Одежда оказалась не того размера, Жискар пришел в ярость, разорался, Моника огрызнулась, и дошло чуть ли не до рукопашной. – Дорис тяжко вздохнула. – Я уже не успевала на ленч, а по дороге в школу манекенщиц обнаружила, что шина на колесе, которое я поставила утром, сдулась, а значит, до центра надо добираться на такси. Опоздать в школу манекенщиц – просто немыслимо, но еще более немыслимо поймать в промежутке между пятью и шестью вечера свободное такси. Погоди, куда ты меня везешь на сей раз?
– К себе в гости.
– А ужин?
– Ты забыла, что перед тобой дипломированный шеф-повар?
Дорис подавила вздох. Она предпочла бы ресторан, но боялась, что он сочтет ее трусихой.
– Так ты сегодня весь день провел на кухне? – поинтересовалась она, наблюдая, как машина Рикардо въезжает в свободный ряд на автостоянке возле впечатляющего высотного здания. – А я думала, ты как нормальный трудоголик, не вылазишь из офиса и колдуешь с курсами акций.
– У меня три офиса, и один из них оборудован прямо на дому. При сегодняшних средствах коммуникации дела можно решать не выходя из дома. Постучал по клавишам и стал богаче на миллион. – Он помог ей выйти из машины и захлопнул дверцу. – Рестораном у меня заведуют настоящие знатоки своего дела, и я приглядываю за ним, лишь когда есть время и настроение. Что касается дня, проведенного на кухне, то приготовить ужин на две персоны – для профессионала труд невеликий.